Сын Толстого: рассказ о жизни Льва Львовича Толстого

Здесь было о чем задуматься, в том числе жене и детям Толстого. Когда мысли о женщине начинают нарушать спокойствие духа, Лёва обращается за советом к отцу. Но вместо отсылки к строгому «Послесловию» Толстой вынимает из ящика с рукописями синюю тетрадь и протягивает ее Лёве: «Прочти!» Это неопубликованный рассказ «Дьявол», знакомство с которым было бы полезно для Лёвы. У помещика Иртеньева тайная связь с молодой замужней крестьянкой (ради здоровья, как он уверяет себя сам). Вступив в выгодный брак, он думает, что эти отношения – завершенная глава, не осознавая, насколько глубоко они проникли в его сознание. Иртеньев теряет способность управлять собственными мыслями и поступками и не видит иного выхода, кроме самоубийства – или убийства любовницы. Вынесенный в заглавие «дьявол» – это женщина, соблазнительница, держащая мужчину в своей власти.

Лёва понимает, что никто, даже его шестидесятидвухлетний отец, не избежал «худшей из страстей». Преодолеть «плоть», сексуальное влечение – цель столь же возвышенная, сколь и трудная. В 1890-м Лёве двадцать один год, и он, понимая, как сильно его возбуждают женщины, обращается к Черткову, которому выпала роль исповедника. «Болезнь», от коей надо излечить человечество, это ежесекундная угроза, что внутри него верх возьмет «звериная сторона». Возможно, спасение в том, чтобы перенаправить это влечение в русло брака. Через восемь лет Лёва повторит эту же мысль в пресловутом рассказе «Прелюдия Шопена».

Половое влечение и идеал воздержания становятся темой трех рассказов, написанных в первой половине 1890-х и опубликованных в престижном журнале «Северный вестник» – «Синяя тетрадь» (1893), «Совершеннолетие» (1894) и «В Татьянин день» (1894). Главные герои – молодые мужчины, которые против собственной воли постоянно думают о влечении к женщинам. Юноши из «Голубой тетради» и «Совершеннолетия» избегают соблазна, в то время как Власов из рассказа «В Татьянин день» пятнает свою «чистоту» «грязью», посещая дом терпимости в компании приятелей. Алкоголь и давление группы оказываются сильнее собственных идеалистических представлений.

«Наивно» – выносят вердикт некоторые критики. Сестры Татьяна и Мария тоже делают множество замечаний. Толстой, со своей стороны, всячески воздерживается от комментариев, хотя все три рассказала иллюстрируют его же идеи. Возможно, он считает, что литературные изъяны ослабляют посыл. Но Лёву поддерживает друг семьи художник Николай Ге; в письме он пишет: «Очень, очень хорошо. Я в тебя верю». А в предисловии к шведскому переводу «Голубой тетради» рассказ хвалят за «безоговорочную честность» и «абсолютную искренность».

Служба в армии

Из Патровки Лёва возвращается исхудавшим, грустным, неразговорчивым, его постоянно одолевают приступы кашля. Полгода в эпицентре голода, похоже, выкачали из него все жизненные силы. Время он проводит, отдыхая, читая, сочиняя, музицируя и играя с братьями Андреем и Михаилом. Во время сбора урожая работает в поле. В Москве водит младших, восьмилетнюю Александру и четырехлетнего Ивана, в зоосад у Арбатских ворот смотреть на обезьян, фазанов и попугаев. Экскурсия получается веселой.

С отцом снова возникает разлад. В прошлом году, когда семейную недвижимость делили между Софьей Андреевной и детьми, Мария, к вящей отцовской радости, от своей доли отказалась. Когда преждевременный раздел общего имущества оформляется официально, Татьяна и Лёва не могут удержаться от неодобрительных отзывов в адрес сестры. Та же ведет себя заискивающе, но при этом косвенно осуждает сестру и брата. «Это ужасно», – пишет Толстой в дневнике, сокрушаясь из-за непонимания со стороны Лёвы. Для Толстого вопрос риторически принципиален. Может ли христианин признавать право собственности? Лёва пишет письмо, в котором извиняется и объясняет:

Ты (старшие дети обращались к отцу на ты. – Авт.) идешь своим путем, каждый из нас – своим. И я рад бы был идти вместе с тобой, слепо следовать за тобой, чтобы не огорчать тебя, но это была бы ложь.

Есть ли у него право на собственное мнение, в том числе и то, которое идет вразрез с отцовским, – извечный спорный вопрос для сына.