Сын целителя

- Согласна, наш контингент, если что, всегда успокоить можно, да и жаловаться они не станут. И зарплата у нас выше.

- Хватит болтать, работать когда думаете? – прервала нас старшая сестра, упитанная с бровями как у Брежнева. – Егор, переодевайся быстренько и ко мне. Почерк у тебя хороший?

- Марина Ивановна, его мне поручили! – попыталась возразить Алина.

- Успеешь над парнем поиздеваться, я вот в отпуск уйду, отдохнёте.

Почерк у меня не очень, но это не помогло. До вечера запрягли с документацией, старшая сестра перед отпуском хвосты зачищала. Так что с работой и контингентом знакомлюсь только на следующий день. Алине теперь никто не мешает меня эксплуатировать. Сидит на посту, то есть за столиком в коридоре, а я мотаюсь по её поручениям. Контролирую больных, готовлю лекарства для выдачи, размещаю поступивших, вывожу на прогулку. Особо беспокойных нет, только одной новенькой мерещатся пауки. Я предположил у неё арахнофобию,  на что Алина посоветовала не умничать. 

- Уколи галоперидол, сразу все фобии пройдут. Попроси Семеновну помочь, а то можешь сам не справиться.

- Почему галоперидол сразу? Может диазепам? – предлагаю я.

- У нас только он бесплатный. Еще аминазин есть. Вот если родственники принесут другие лекарства, тогда и будем по предписанию лечить.

Помощи не потребовалось, пациентка не сопротивлялась. Наоборот, даже расстроилась, что укол внутривенный, а не в попу. По-моему у неё еще и нимфомания. Ну, галоперидол это тоже вылечит!

Больные постепенно ко мне присмотрелись, начали подбивать клинья. Женщины при виде меня как бы незаметно оголяют коленки или плечи, мужики просят закурить или позвонить. Один парень набрался наглости  стал предлагать мне кольцо (бижутерию), за бутылку водки. Предложил ему аминазин бесплатно, сразу отвязался. Молодёжи много, наркоманы, шизофреники, по направлению из военкомата. Большинство выглядят вполне адекватно, пока не присмотришься внимательнее. Вот тех, кто косит видно сразу. Даже я легко могу определить, зачем их держат тут? На этот счет Алина просветила: положено 30 дней проводить экспертизу, даже если диагноз известен сразу. Наркоманы есть как на принудительном лечении, так и на платном. Платное неофициально, то есть деньги получает начальство, но все об этом в курсе. 

- Егор, а я тебя знаю! – подошла девушка. Лет семнадцать, могла бы быть симпатичной, но вид портит явно заторможенное выражение лица. Да еще и прическа дурацкая – куча мелких косичек.

- Разумеется, знаешь, я же тут работаю, - говорю ровным голосом, не раздражаясь, не улыбаясь. Улыбаться нельзя, одной улыбнулся сдуру, так она всем стала говорить, что я её парень.

- Нет, я у вас в клинике лежала пять лет назад. Ты у нас в палате лечил девочек.

Чёрт! Вот так и сохрани инкогнито! 

- Таня, посмотри сюда, - достав авторучку с нагрудного карманчика, делаю несколько движений у девушки перед глазами. – Не бойся, всё хорошо, ты расслаблена, у тебя все прекрасно. Смотри на меня, я санитар Егор, а не тот мальчик, которого ты знала.

 Потратил на неё минут десять, кажется получилось. Хорошо, что время обеда, и других больных рядом не было. Зато всё видела Алина со своего поста:

- Чем это ты занимался? – подозрительно прищурилась на меня, когда я подошел, повинуясь её жесту пальчиком.

- Успокаивал девушку. Метод внушения, что такого?

- Смотри мне, осторожнее с девушками. Они тут дуры, дуры, а как замуж выскочить по залёту все знают. Не успеешь вынуть как в ЗАГС потянут.

- Не, мне девушки постарше нравятся, - делаю невинное выражение лица, уставившись в вырез халатика.

- Это ты меня старой назвал? – Алина стала медленно подниматься со стула.

- Разве я тебя имел ввиду? – почти искренне удивляюсь, пятясь на всякий случай назад.

- Так я тебе не нравлюсь? А-ну, стой! Ко мне я сказала!

Ага! Щас! С этажа не удерешь (ключи от входа у Алины), спасаюсь в столовой. Там как раз закончился обед, и персонал втихаря делит остатки. Я так резко врываюсь, что Анна Сергеевна (врач-психиатр) роняет мимо сумки банку со сметаной. Влетевшая следом Алина при звуке глухого «бымсь» резко разворачивается обратно.

- Вашу мать! У вас что, детство в жопе до сих пор играет? – это повариха баба Маша. Анна Сергеевна пока потеряла дар речи. – Ладно студент пацан, а эта кобыла здоровая? Маринки нет, так свободу почувствовали?

Пришлось мне драить полы в столовой. Вообще это в обязанности не входит, но провинился – отрабатывай. В самом разгаре творческого процесса слышу крики в холле у телевизора. Осторожно выглядываю. Сцепились две пациентки, точнее одна из них таскает за волосы ту самую Таню с дредами. Миша, санитар, уже рядом, пытается разнять, но пока не получается. Бегу на помощь. Втроем (Алина тоже подоспела) пытаемся разжать пальцы, стиснутые на косичках. Таня визжит, Алина кричит, Миша матерится. Нападающая что-то шипит, кстати, это та самая, что меня в женихи записала. Это они что, меня не поделили? Тут подлетела Тихоновна, самая пожилая санитарка, ткнула двумя пальцами агрессорше в подвздошье, пальцы у той сразу разжались. Вот что значит опыт.