Сын цирка

При этом многих новых обитателей кинотрущоб выгнали из «их» бараков для съемки сцены, а вокруг толпилось еще больше желающих пробиться в деревянные декорации, чтобы поселиться там. Если бы все эти зеваки не глазели на Веронику Роуз, то они бы заметили, что за съемочной площадкой Невил и Субдох флиртуют между собой. Бисексуалы игриво щипали и поглаживали друг друга, когда Вера внезапно оказалась один на один с коровой.

Актриса слышала, что в Индии это священное животное, однако так не считали кровожадные зеваки, большинство которых составляли мусульмане. Вера не была готова настолько близко увидеть перед собой корову. Животное приближалось к ней, и женщина долгое время не могла понять, что следует в этом случае делать. Вскоре Вера почувствовала мокрое дыхание коровы в районе своей промежности — по сценарию актрису выкрали из отеля в легонькой ночной рубашке и ее интимное место оказалось мало чем защищено.

На рогах коровы висели гирлянды из цветов и разноцветные бусы. Ни животное, ни Вера не представляли, как им поступить, однако актриса твердо знала, что ей нельзя проявлять даже малейшую агрессивность, чтобы не нанести религиозного оскорбления индийцам.

— Ой, какие хорошенькие цветочки! Ой, какая хорошая корова! — произнесла Вероника Роуз свой несложный и доброжелательный репертуар. Женщина не думала, что ей следует обнять корову за шею и поцеловать в длинную, печальную морду. Она не знала, можно ли вообще дотрагиваться до коровы.

Животное начало действовать первым. До этого корова шла себе куда-то, пока киношники и особенно эта глупая женщина не встали у нее на дороге. И тогда она медленно шагнула вперед и опустила/ копыто на голую ногу Веры, поскольку во время кинопохищения на ней не было обуви.

Несмотря на сильную боль, актриса все еще боялась оскорбить религиозные чувства населения и не осмелилась закричать корове в морду. Большие мокрые губы коснулись ее груди. Вера мгновенно покрылась потом. Корова лизнула женщину, может быть, оттого, что на коже у нее выступил соленый пот, может, оттого, что от нее свежо и приятно пахло, намного лучше, чем от других обитателей дороги Софиа Зубер. Длинный коровий язык, необычность ощущений оказались новыми для Веры. Она потеряла сознание, когда корова сильно фыркнула ей в лицо, после чего, наклонившись, облизала грудь и плечи актрисы.

Никто толком так и не понял, что же случилось. Кто-то испуганно закричал, кто-то из зевак заорал, негодуя по поводу этой сцены. Зевак было больше, и

Вера подумала, что все кричавшие защищали священную корову. Невил Иден и Субдох Рай боялись, что Вера потеряла сознание, когда заметила их явную сексуальную заинтересованность друг в друге.

К тому времени, когда доктор Дарувалла добрался до вагончика Вероники Роуз, служившего ей в качестве гримерной комнаты, а ставшего палатой скорой помощи, мусульманин — владелец лавки — уже разнес слух по всему району: мол, светловолосая и обнаженная до пояса американская кинозвезда облизала корову, вызвав тем самым беспорядки среди индусского населения. Такая подлость представлялась напрасной, беспорядки могут возникать без всяких причин. Если и были какие-то основания для давки, так, наверное, потому, что слишком много нищих захотели прорваться в декорации трущоб. Они негодовали, не желая ждать окончания съемок, им хотелось жить в бараках уже сейчас. Однако Вере всегда будет казаться, что все произошло из-за нее и коровы.

Именно в эпицентр этого сумасшедшего дома пробралась супружеская чета Даруваллов, чтобы спасти не ко времени забеременевшую мисс Роуз. Встреча с коровой не улучшила ее самочувствие. Доктор нашел, что актриса немного поцарапана, у нее опухла нога и она все еще беременна.

— Если Невил на мне не женится, я отдам ребенка кому-нибудь на усыновление. Но вы должны оставить его здесь, в Индии, — сказала Вера доктору и его жене. Она полагала, что американские зрители не будут ей симпатизировать, узнав о внебрачном ребенке. Что касается ее дяди, то он лишит ее роли в новой картине. Хуже всего, что может протрезветь Дэнни Миллс и будет настаивать на том, чтобы самому усыновить ребенка. Он же такой сентиментальный! — Это должно остаться между нами! Найдите мне каких-нибудь гребаных богачей, которые хотят иметь белого ребенка, — говорила мисс Роуз обескураженным слушателям.

Поскольку ни Ловджи, ни его жена не знали, каких моральных представлений придерживаются люди на Западе, за разъяснениями они обратились к учившемуся в Европе сыну. Фарук считал, что в Индии и без этого ребенка хватало своих детей и что лучше усыновить его людям в Европе или в Америке. Однако мисс Роуз, которая во что бы то ни стало желала сохранить секретность, придерживалась другой точки зрения: ей ничего не будет за то, что она натворит в Индии и кого-то оставит в этой стране. На нее это никак не повлияет.

— Можно сделать тебе аборт, — предложил доктор.

— Даже не пытайтесь предлагать мне это. Я не такая женщина и воспитана с определенными моральными принципами! — рассердилась Вероника.