Сын тысячелетнего монстра

Я сильно удивился такому контр-вопросу. Читать мысли могли лишь сильные ведьмаки и пользователи созвездия Змеи, но никак не выходцы из созвездия Меди, коим и был самурай.

— Не удивляйся так, у тебя всё на лице написано.

— А вы очень проницательны, это даже немного пугает.

— Может быть, хотя до проницательности Киары мне очень далеко.

И снова самурай удивил меня подобным заявлением.

— Хотите сказать, она лучше разбирается в людях, чем вы?

— Киара видит людей насквозь, всё их лицемерие, злобу… изредка тепло. Я же вижу лишь судьбу.

— И моя судьба прийти к вам сейчас и спросить про Функюру?

— Да, а моя судьба ответить тебе на этот вопрос. Правда, есть одно «но» — я не вижу твоей дальнейшей судьбы.

— В смысле… это значит я умру?

— Нет, просто дальше судьба ничего не запланировала для тебя.

— Это плохо?

— Тут нет плохого или хорошего, единственное — всю оставшуюся жизнь тебе следует быть очень осторожным. Судьба каждого человека не написана полностью, но у каждой судьбы есть опорные точки, которых нельзя избежать. Например, встреча с определенным человеком, или участие в каких-то событиях, — Хатано перечеркнул свой пейзаж чёрными линиями. — Как бы человек не старался, ему не избежать предначертанного. Не всегда последняя точка — это смерть, но если опорных точек не осталось, то судьба тебя никогда не спасёт — ты ей попросту не интересен.

— Так, ещё раз, моя последняя опорная точка — спросить вас про искусство Функюру? Это как-то глупо…

— Глупо ожидать, что каждая судьба заканчивается чем-то грандиозным или великим. И всё же, это может не быть твоей опорной точкой. Я вполне могу ошибаться.

— Хорошая картина была, жаль, перечеркнули…

— У нее такая судьба.

Про искусство Функюру самурай в итоге рассказал и даже показал конкретные приёмы, но больше всего мне запомнился разговор про судьбу. Это стало пищей для размышлений на несколько следующих дней, и на фоне тех мыслей у меня случилась прорывная медитация — я, наконец, развил первую жилу своего легендарного аспекта.

Развитие жил происходит либо посредством тренировок силы звёзды, либо посредством медитаций и постижения сути звёзды. Нередко второе связано с каким-то желанием звёзды, которое маг должен исполнить. Причём эти желания часто бывают глупыми и даже абсурдными, например, погладить белого кота или съесть неспелый помидор… В моем же случае, желание оказалось вполне нормальным — познание искусства Функюру.

Во время медитации мне явился дух старика. Хоть дух не сказал ни слова, это как раз и был тот, второй, примечательный разговор, во время путешествия по долине. Старик показывал мне разные образы, и когда видения кончились, все в моей голове сложилось в единый пазл.

Я узнал про своё прошлое, вернее про прошлое своей матери.

Моя мать была из клана Баттенберг — некогда великого клана Гидры, а ныне практически уничтоженного. Четыре века назад, во время Девятой Мировой войны, провинция Баттенберг северного хокумата Гидры была полность уничтожена Тысячелетним Монстром, Гаротэки Караем. Выжили только те члены клана, что были вне родных земель, но Гаротэки добрался и до них. Когда война закончилась, от великого клана остался только род Бейст, и они поклялись отомстить Гаротэки за весь свой клан.

Месть ждала своего часа целых четыре века, пока роду Бейст, взявшего бразды правления за остальной клан, не удалось заполучить звезду Анхейм. Каждая звезда имеет своё воплощение в лице какого-то человека, и часто способности воплощений не идут ни в какое сравнение с магами. Воплощение звезды Анхейм, например, могло переносить души в другие миры, и хоть у этой способности было очень много ограничений, она оказалась единственным способом для прерывания ритуала темного возрождения, которое практиковал Гаротэки.

План казался безумным — во-первых, надо было убить Гаротэки; во-вторых внедрить в круг его доверенных лиц Фриду Бейст, под видом бастарда клана Эльтанин. Множество людей погибло, осуществляя этот план, но всё же у них получилось, вернее, они думали, что получилось… Гаротэки выжил. Его сдерживает сильнейшая «печать пустоты», но он собирается из неё выбраться даже без ритуала тёмного возрождения.

Клятва рода Бейст всё ещё течёт в моих жилах… Я немного удивлялся своему решению вступить в битву с Гаротэки, но теперь всё встало на свои места. Это была самая настоящая кровная месть, и даже спустя четыре века её огонь всё ещё ярко пылал. Я не собираюсь ставить всё на алтарь этой мести, как сделала моя мать Фрида, но я сделаю всё возможное, чтобы свершить эту месть.

Раскрывать своё происхождение перед своей командой я решил лишним, однако мне стало легче, от осознания того, что я не манкурт. Мне кажется, даже дальнейшие тренировки стали от этого легче.