Сын убийцы миров

Он не сел в позу лотоса или какую-нибудь другую позу, предназначенную для медитации. Просто, когда бабушка ушла, лег на кровать в своей комнате -прямо на покрывала, одетый, закрыл глаза и замолчал.

Я, чтобы не мешать ему готовиться, тихонечко вернулась в зал и устроилась с ногами в глубоком кресле. Нереальность происходящего успокаивала. Так не бывает? Значит, нечего и волноваться!

Я уже, было, начала задремывать, когда Олег появился в дверях.

Внешне особых перемен в нем не наблюдалось, кроме того что камуфляжная рубаха сменилась элегантным костюмчиком. С первого взгляда напоминает джинсовый, а присмотришься – ого! Почти парадно-выходной фрак!

Я решила уточнить:

– Подготовка прошла успешно?

– Вполне, – коротко ответил он и сел переобуваться в уличные кроссовки.

Сладко потянувшись, я выпрыгнула из кресла, вышла в прихожую. Мне стало даже весело.

– «Раз пошли на дело»… – затянула я самую подходящую песню из вспомнившихся, но, встретив спокойный взгляд Олега, смолкла.

Вот умеет он затыкать одним взглядом! Маленький-маленький, а удаленький…

И все-таки заткнуть меня насовсем оказалось не просто. В лифте, когда мы спускались, я, продолжая находиться в веселом расположении духа, поинтересовалась:

– Что это за фенечка у тебя на шее?

– Гривна.

– Да ты гонишь! – рассмеялась я. – Гривна – это денежная единица Украины! А у тебя в лучшем случае ошейник.

Тут я, конечно, погрешила против истины. Назвать простым ошейником ту фантастическую фенечку, что окольцовывала шею Олега, было кощунством.

Эта полоска ткани – одновременно и темная, и яркая, посверкивающая – была какой-то почти живой. Будто теплая змеюка уютно устроилась над худенькими мальчишескими ключицами – спящая, но готовая проснуться в любой момент. Очень плоская змея. Ленточной какой-то породы. И излишне металлизированная. Сотканная из тысяч тончайших электрических проводков, по которым, казалось, ежесекундно проскакивали голубые искорки-молнии.

– Гривны бывают разные, – сообщил Олег. – Это – шейная гривна. Вот пястные гривны, – он подтянул рукава сначала на одной руке, потом на второй, обнажая тонкие запястья, схваченные такими же неуловимо огненными ленточками-обручами. – А на ногах – ножные гривны.

– Поня-атно… – протянула я, хотя ничего понятного не наблюдалось. – А зачем они?

– Не знаю, – честно сказал малыш, подняв на меня глаза. – Я им кое-какое применение нашел, но, думаю, это такая мелочь по сравнению с их возможностями…

– А я думала – они для красоты.

– И для этого тоже, – сдержанно ответил Олег.

Такси удалось поймать почти сразу.

– Далеко… – вздохнул водитель, услышав адрес.

– Сколько? – спросила я в ответ. И против названной цены не возразила.

Мы сели на заднее сидение.

Уже выруливая на дорогу, водитель обернулся:

– А деньги-то у вас есть?

Я показала ему два полтинника, позаимствованные у Олега. Водитель кивнул и на том успокоился.

– А что там, по этому адресу? – шепотом поинтересовалась я. Поздновато конечно спохватилась, но лучше поздно, чем никогда.

– В базе данных значится бильярдный клуб «Эльдорадо», – просветил Олег. – А что окажется на самом деле – узнаем.

Меня даже пот прошиб – так отчаянно захотелось вдруг смыться из машины и спрятаться, забыть обо всем, что произошло сегодня… А еще лучше – сделать вид, что этого и вовсе не было! Ведь даже в страшном сне не придумать такого: двое малолеток (я сама вполне еще за малолетку сойду) несутся в ночь – сами не зная куда. Чтоб найти – сами не знают кого. И убить – неизвестно как.

А может оно и лучше? Погуляем немного, не найдем ни «Эльдорадо», не Виктора Ивановича – да и вернемся. Спрячемся себе в Александровке…

Машина затормозила, водитель выжидательно обернулся.

– Вот, – сунула я ему деньги, и ни жива, ни мертва, сползла с сидения. В жуткую темень, в неизвестность.

Хлопнула дверца с другой стороны – вышел Олег. Машина дала по газам и с воем унеслась прочь.

Вообще-то я знала этот район. Как не знать? Позади вот этой высокой сплошной стены располагалось военное училище. И одноклассница, Зинка Катигорох (фамилия такая), водила как-то меня сюда. Под окна курсантской казармы. Была у нее в прошлом году любовь с одним курсантиком. Правда, кроме секса ничего путного из той любви не вышло…

Вон, справа, окошки казармы светятся. Только никакого бильярдного клуба я здесь не знаю.

Мимо, по проезжей части, почти неслышно просвистела дорогая иномарка.

– Туда, – тронул за рукав Олег, и мы направились вслед за красными огнями иномарки. Которые резко притормозили как раз под курсантскими окнами – там, где мы с Зинкой прогуливались в свое время.

Да, меньше года прошло, а какие изменения! В стене казармы оказалась огромная стеклянная дверь. К ней было пристроено шикарное мраморное крылечко с навесом, по бокам сверкали чистотой невероятных размеров окна-витрины. Правда, занавешенные такой плотной тканью и столь тщательно, что даже щелочки не оставалось. И увидеть с улицы что там, внутри, не имелось никакой возможности.

«Эльдорадо» – подмигивала лихая светящаяся вывеска с пальмами и пенистым бокалом на тонкой ножке.