Сын ведьмы

Через пару секунд, Алексей с недоумением рассматривал обломок черенка лопаты в руке, залитой кровью. Чужой кровью. Стены, пол, потолок — всё забрызгано красными кляксами и… ещё какими — то мерзкими белёсыми шматками плоти. Останки врагов устилали пол, смотреть на размозжённые черепа было жутко. Демон в душе сына ведьмы жаждал ещё крови, но враги слишком быстро закончились — дав казаку опомниться.

— Нет, так никуда не годится — с расшалившимися нервишками надо что — то делать, — горестно вздохнул Алексей и понял возможную причину нервного срыва: — Враги смертельно ошиблись, заставив снять с тела серебряный крестик — демон в душе сразу распоясался, нелюдь почуяла свободу. Ох-х, не зря крёстный отец подарил святой оберег. Совсем неспроста. Постараюсь крестик больше не снимать, он от злой Силы душу бережёт.

Алексей окинул трезвым взглядом место битвы. Жуткая картина кровавого побоища казаку не понравилась. Незачем людям видеть эдакий разгул бесовщины. Прибираться в избе было долго и муторно. Алексей придумал, как решить проблему радикально — устроить для поверженных врагов погребальный костёр.

Шаман взмахнул рукой, гравитационная тяга распахнула дверцы канцелярского шкафа. Порыв ветра взметнул кипы бумаг, разбросав по комнате. Невидимая сила сорвала с крюков керосиновые лампы и грохнула о доски пола. Со звоном разлетелись стеклянные колпаки. Из сплюснутых от удара медных бутылей на бумагу плеснулся вонючий керосин. Алыми столбами взметнулись языки пламени. Комнату заволокло чёрным дымом.

Дверь избы широко распахнулась, и на крыльцо вышел из клубов дыма единственный выживший. За спиной бушевал огонь, подсвечивая алыми всполохами высокую стройную фигуру победителя.

Снаружи, Алексея поджидала группа встречающих: трое конвойных с винтовками наперевес и парочка санитаров в белых халатах. Очевидно, по плану «Иванов», «чуток» побитого молодого бузотёра они должны были тащить на носилках в лазарет. Не срослось.

— Стой! Руки вверх! — наставили на Алексея винтовки перепуганные конвоиры.

— Руки поднять можно, а вот стоять на крылечке скоро жарковато будет, — подчинился Алексей и улыбнулся обомлевшим вертухаям. — Чегошеньки зря на крематорий пялитесь — то? Оболтусы, челюсти подберите и скликайте народ. Пожар уж не потушить, так хоть соседние бараки от огня отстоять надо. Не дай бог ветер налетит, порывом разбросает искры на деревянные крыши. Выгорит ваша каторга дотла, где работу хлебную найдёте?

— А ну, медленно сходи с крыльца до нас, — поднял винтовку к плечу главный конвоир и прицелился в супостата. — Да грабарки свои вперёд вытяни.

Алексей, позвякивая цепью кандалов, спустился со ступенек и послушно дал связать руки солдатским ремнём. Санитары побежали к ближним баракам, истошно крича: «Пожар!».

— Шаман, топай в карцер! — толкнул Алексея в спину стволом винтовки главный конвоир.

Двое других встали по бокам, тоже опасливо не опуская стволы. Шамана они боялись даже связанного. Много страшных баек ходило о казаке — душегубе. Видно, ушла в народ часть информации из личного дела Алексея. Некоторые не верили, до сей поры, в реальность подвигов молодого фронтовика. Только «Георгиевские кресты» зря не раздают, наличие двух высших солдатских наград заставляло призадуматься даже отъявленных скептиков.

Под усиленным конвоем, опасного смутьяна отвели в низенькую избушку без окон и заперли до утра. Пожар тушили всем лагерем, только контора всё равно выгорела дотла. Однако соседние строения не пострадали, не дали люди огню разгуляться на свободе, залили водой разлетающиеся искры.

Никакого суда над виновником беспорядков не было. Наутро «хозяин» размашистым почерком подписал смертный приговор душегубу и поджигателю — вот и вся бюрократия. Единственное отступление от обычной процедуры казни состояло в короткой личной беседе «хозяина» с приговорённым к повешению.

— Ну, что же ты, солдат, так подвёл — то меня? — подойдя к Алексею, всплеснул пухлыми ладошками старик Путилин. — Ведь так хорошо начал исправляться. Норму выработки перекрыл — всем на зависть. Ах, как же нехорошо ты поступил — два десятка здоровых мужиков порешил одним махом. А ведь мы с «Иванами» уж много лет мирно жили, с понятиями воры были, авторитетом среди братвы пользовались. Как же мне теперь план добычи угля гнать? Где же я замену работникам найду?

— Ваше высокоблагородие, не разгоняйте мою артель, она ещё себя покажет, — попросил Алексей, стоя на пеньке, под свисающей с высокой перекладины петлёй. — Артём шахтёрское дело знает, пусть бригадиром будет.