– Бог силушкой не обидел, – пожал плечами юноша, быстрым шагом подошёл к пробитому толстенному дрыну, ухватился правой ладонью за рукоять ножа и… замер.
Алексей воровато зыркнул на нахмурившегося дядьку Матвея, упёрся левой рукой в жердину, изобразил на лице жуткое напряжение и потянул за рукоять. Лезвие ножа, с натужным скрипом, будто ржавый гвоздь из доски тянут, медленно вылезло из деревянных тисков. Алексей шумно выдохнул, картинно вытер пот со лба и плавным точным движением спрятал нож за голенище сапога.
Когда возился с ножом, чудо-казачок повернулся спиной к Никифору. И что-то следов на светлой рубахе от пота незаметно. Ткань не была идеально белой, но парень всю дорогу к полигону бежал с неподъёмной ношей за плечами, затем ползал и кувыркался в пыли. Да мокрая рубаха уже должна превратиться в грязную тряпку.
– А ведь твой казачок даже не вспотел! – подозрительно прищурился атаман.
– Жилистый парнишка, – скривился от неудобного вопроса попик. Опять ученик прокололся на мелочах. – Бог таким уродил.
– По мне, хоть дьявол, – хмыкнул казак, – лишь бы супостата крошил справно. А твой воспитанник пятерых бойцов стоит. Только вот видно, паренёк годами к призыву ещё не годен.
– Царёвым указом призвать не выйдет, – хитро усмехнулся старик. – А вот вольнонаёмным пойти может.
– Как басурманин, что призыву не подлежит? На Кавказе из таких доброхотов целую Дикую дивизию формируют. Царь хорошее жалование платит.
– Ну, на дивизию я тебе бойцов не наготовил, – хохотнул поп, – а вот одного джигита пристроить в конную сотню сможешь. Малец лошадей любит. Зачисли его хоть конопасом.
– Пусть будет по-твоему, старик. Пяток рядовых казаков я и в следующей станице доберу, – потеребил окладистую бороду атаман, – а вот другого такого… конопаса не сыскать. Только уж пусть и Сивку своего на войну возьмёт, я из полковой казны стоимость верну. За оружие и обмундирование тоже, ведь не военнообязанным казаком идёт. Кстати, годков-то мальчишке сколько?
– Если по метрике смотреть, то семнадцать. – Матвей дату рождения крестника сразу подправленную записал, ведь учётными книгами в станице сам поп и заведовал.
– Маловато, но, если полкового писаря заинтересовать, то недочёт не заметит, – махнул рукой на нарушение инструкции атаман.
– Алексей, беги напрямки домой, скажи невесткам: пусть стол накроют да баньку растопят. У нас атаман на постой станет, – старик увидел, как мальчишка метнулся за брошенным коробом, и недовольно рыкнул: – Брось, игры кончились!
– Ура-а-а!!!
Алексей стремглав бросился вниз по склону. Никифор проводил бегуна заинтересованным взглядом. Конечно, так быстро с горки бежать молодой парень может, но надолго ли дыхания хватит такой темп поддерживать? Матвей отвлёк казака разговором, а когда тот обернулся, то малец уже скрылся из вида. Может, в овражек сиганул, может, уже за соседним холмом скрылся? По пересечённой местности за таким шустрым парнем и на коне не угнаться!
Сутки прошли в суете проводов. Два десятка молодых казаков влились в отряд рекрутов. Как водится, казаки выпили стременную, затянули песню. Только пять внуков Матвея остались невесело топтаться за околицей. Оспорить решение деда никто не смел, но недовольство показывали всем видом.
Настроение у остальных станичников было приподнятое. Люди верили, что до листопада война закончится, и казаки с победой и трофеями вернутся в родную станицу. Такое бравурное настроение царило во всей Русской империи: армия крепка, флот могуч! В городах студенты массово записывались в добровольцы. Иноверцы выстраивались в очередь для записи в вольнонаёмные. Работы в аулах не было, а на фронте платили солидное жалование. Пока война воспринималась всеми несерьёзно: одни видели возможность урвать деньжат, другие грезили подвигами и славой, а призывники покорно брели быстренько отслужить повинность и к осени вернуться к плугу или станку.
Только старый Матвей верил в жуткое пророчество ведьмы.
– Алексей, в пекло не лезь, за славой не гонись, – сняв с шеи маленький серебряный крестик на шнурке, Матвей вложил талисман в ладонь крестника. В глазах блеснули слезинки. – Ещё с Турецкой войны меня хранит. Теперь пусть тебя оберегает.
– Мне мой медный ближе, – смутился дорогому подарку парнишка. – Да и в бога я верю… не очень.
– Крестик за-го-во-рённый, – поднял указательный палец поп. – Сводная сестра умела чудить.
– Все говорят, мамка с нечистой силой зналась, – кивнул парень.
– Великую силу ведала, – печально вздохнул старец. Хотя и бесовская сила та, но очень уж действенная. – Только всё зависит от того, с какой целью её применять. Постарайся Силу с пользой для рода использовать. Воюй честно за веру, царя и отечество. А потеряешь точку опоры в суетном мире – возвращайся к родным истокам. Пока жив, я тебя дома ждать буду, а помирать надумаю, так сынам и внукам за тебя молиться велю. Не забывай казачий род, хоть и не баловали тебя дома, но в тайне жалели, а значит – любили.
– Да и у меня нет никого ближе в целом свете, – обнял седобородого старика не по годам повзрослевший паренёк.