Сын ведьмы

– Здрасте, дяденька, добро пожаловать, – серьезно произнес самый старший мальчишка с пронзительно-голубыми глазами и темными, почти черными взъерошенными волосами.

– Здрас-сти, – подхватил нестройный хор детских голосов.

– Ну, бегите, играйте, – махнул им леший, – а ты, Никитушка, – обратился он к старшему, – поди помоги матушке на стол собрать, пока я гостю деревню покажу.

– Хорошо, батя, – кивнул головой черноволосый мальчишка, пятерней пригладил взъерошенные волосы и исчез, растворился в воздухе.

Егор вопросительно посмотрел на Митрофаныча.

– Правильно заметил, – кивнул тот, – мой сын – человек. А только все равно лешим вырастет. Умен не по годам. Я его случайно в дальнем лесу нашел. Три часа ходу отсюда.

Егор задумался, пытаясь понять, где же лес, до которого лешему три часа ходу.

– А что случилось с его родителями? – не удержался он от вопроса.

– Золотоискатели, – пожал плечами леший, – перестреляли друг друга. Ума не приложу, зачем с ними вместе женщина пошла. Да еще с малышом, которому тогда и года не было. Ну, я все золотишко-то в реку обратно скинул. А мальца с собой прихватил. У меня лоси как раз телились. Так он на этом молоке и вырос. Смышленый. Видел, как вмиг исчез? – гордо добавил леший. – Ну, как тебе наша деревенька? – сменил он тему.

Егор огляделся.

Честно сказать, никакой деревни он и близко не видел. Недалеко по-прежнему белела березовая рощица. Только теперь уже без детей-грибочков. Зеленела трава, да были раскиданы небольшие холмы. Егор обратил внимание, что были они все разные. Один холм просто покрыт травой. По второму рассыпались полевые ромашки. Третий выделялся стоящим на самой вершине мощным деревом, а четвертый весь ощетинился каким-то красноватым кустарником, как сердитый ежик.

– Здорово здесь, – произнес Егор, стараясь быть вежливым, – и тепло очень, – он снял куртку.

– Знамо дело, тепло. Весна ведь от нас начинается. Мы ее первые в гости зовем, песнями да подарками задабриваем, – улыбнулся леший. – Пойдем, – он поманил его за собой к могучему дубу, стоящему в сторонке.

Егор подошел. Дуб был старым, со стволом, наполовину изъеденным громадным дуплом.

– Как тебе колодец? – гордо произнес леший. – И вода прямо в деревне, и водяному через дерево не пробраться в деревню, не пошалить.

– Действительно, колодец! – удивленно произнес Егор, заглядывая внутрь ствола, где плескалась вода.

Неожиданно рядом раздался то ли плач, то ли стон. Егор обернулся.

– Все-таки отелилась, – сокрушенно покачал головой Митрофаныч, глядя на кого-то в кустах за деревом.

– Кто там? – подошел Егор.

– Да лосиха моя, не в срок загуляла, не в срок родила. Детеныш слабый, вот она мне его и подкинула. Мучайся теперь, Митрофаныч, – ворча, леший вытащил из травы маленького, едва стоящего на дрожащих ножках лосенка. Лосенок жалобно застонал и опять опустился на землю, трогательно помаргивая темными глазами с громадными ресницами.

– Не жилец, – покачал головой леший. – Совсем не жилец, – он опустился на колени. Бережно закутал лосенка в снятый с себя пуховик и повернулся к Егору. – Давай-ка, обход деревни пока закончим. Пойдем, поедим. А я этого попробую молочком отпоить.

Егор согласно кивнул. Леший взял на руки продолжающее постанывать животное, и они двинулись к холмам. Они оказались при ближайшем рассмотрении домами. Небольшие рубленые домики, поросшие мхом и оттого издалека казавшиеся зелеными. А на крыше у каждого из них располагался настоящий сад из растений, подобранных в соответствии со вкусом его хозяина.

– Вот и дошли, – Митрофаныч остановился у домика с крышей, сплошь заросшей подсолнухами. Он бережно уложил лосенка и широким жестом пригласил Егора за собой в избу.

Вход был низким. И лешему, и Егору пришлось согнуться чуть ли не пополам, чтобы протиснуться внутрь. Но сама горница была просторной. По крайней мере там помещалась большая русская печь, деревянный стол, на котором аппетитной горкой лежали на тарелке блины, несколько лавок. На окошках красовались белые занавесочки с вышитыми на них красными птицами. У печи стояла хозяйка дома с дочерью.

– Добрый день, – поздоровался он.

– Ой, добрый, – разулыбалась хозяйка, полноватая женщина с открытым лицом. – Какой же добрый, когда такие гости к нам пришли.

Егор смотрел на хозяйку и понимал, что, встреть он ее на улице в городе, ни за что бы не догадался, кто она такая.

– А мы тут с доченькой всего наготовили, – продолжала говорить хозяйка, – доченька-то у меня такая умница, такая красавица, такая хозяюшка. Да вы присаживайтесь, чего в дверях-то стоите.

Егор сел вместе с Митрофанычем на лавку и вспомнил совет лешачихи.

– Мне бы просто чайку да хлебушка обычного, – произнес он.

Хозяин с хозяйкой переглянулись.

– Конечно, – сказала хозяйка. Она налила ему в керамическую кружку ароматный дымящийся напиток и положила на тарелку краюху хлеба. В то же время как бы невзначай придвинув к нему другую тарелку с блинами и пару плошек с вареньем и медом. – Кушайте на здоровье. Чаек пейте, его моя доченька сама заваривала. А вы к нам надолго?