Сын Войны, Дочь Хаоса (ЛП)

— Мы выберемся отсюда последними, и нам не удастся так легко избежать второй атаки.

— Что случилось со скарабеями?

Те, что лежали мёртвыми на земле, не могли объяснить количество жуков, которые полетели в сторону лагеря.

Рорк поморщился.

— Мы с друзьями были далеко от палаток. Мы увидели рой как раз вовремя, чтобы снова надеть куртки, но это было всё. Они массово падали, нападая на тех, кто был ближе всех. Все с криками носились вокруг, ныряя в свои палатки. Папа и Люсинда были единственными, кто сохранил голову. У неё в палатке было несколько факелов. Они с папой зажгли их и раздали. Папа дал мне один, — Рорк покачал головой. — Это не помешало скарабеям преследовать меня; это только замедлило их, когда они летали вокруг пламени. А потом… — Рорк замолчал, его голос сорвался. — Была одна пара, они не были одеты в куртки. Запах нашей кожи, должно быть, привлекает скарабеев, потому что большая часть роя отправилась за ними. Они вбежали в палатку с генератором, и рой последовал за ними, — Рорк понизил голос, не желая рассказывать мне следующую часть. — Люсинда застегнула палатку снаружи, облила её топливом и подожгла.

Мой взгляд вернулся к всё ещё тлеющему беспорядку, который когда-то был палаткой. Я рефлекторно подавилась. Внутри были люди. Их тела были где-то в пепле.

— Как она могла?

— Они бы всё равно умерли. И она спасла остальных, — Рорк ускорил шаг. — Но у нас нет возможности защититься от второго нападения. Мы должны забрать наши вещи и убедить папу уйти.

Мы поспешили обратно в нашу палатку. Я свернула спальные мешки, пока Рорк запихивал вещи в рюкзаки.

— Куда мы пойдём? — спросила я.

— Кто знает? Самолётов не хватит, чтобы вывезти всех отсюда достаточно быстро. Что является ещё одной причиной для спешки.

Рорк вышел из палатки и крикнул:

— Папа, поторопись! Нам нужно уходить!

Что бы папа ни ответил, я этого не слышала.

Рорк вернулся в палатку, и через несколько минут мы всё собрали.

— У нас есть время, чтобы свернуть палатку? — спросила я. — Или мы должны оставить её здесь?

Рорк сделал паузу.

— Если мы попадём в другую атаку, это может быть единственным, что стоит между нами и скарабеями.

Он был прав, но я опасалась бежать в палатку во время очередного нападения. Если бы Люсинда была рядом, она, несомненно, подожгла бы её

Рорк, вероятно, рассматривал такой же исход. Он поколебался, затем вздохнул и сказал:

— Мы будем в большей безопасности, если у нас будет возможность использовать её.

Не обсуждая это дальше, мы свернули палатку и пошли искать папу. Человек, которому он помогал раньше, сидел. Его лицо было болезненно красным, а глаза заплыли и закрылись. Папа прижал снежный ком к глазам мужчины, как будто это был пакет со льдом.

— Это уменьшит опухоль. Мы поможем тебе собрать твои вещи. Сиди спокойно, пока мы не вернёмся.

Папа увидел нас и указал на палатку в конце ряда.

— Палатка Билла вон та, с двумя стульями перед ней. Идите, соберите его вещи. Он пойдёт с нами.

Рорк в отчаянии поднял руки, но спорить не стал. Он зашагал к палатке Билла, ругаясь всю дорогу. Я шла рядом с ним, делая быстрые шажки, чтобы поспевать за его широкими шагами. Мы прошли мимо ещё одного человека на земле, гротескно раздутого и явно мёртвого. Казалось неправильным оставлять его там, со скарабеями, ползающими по его лицу и вниз по шее. Когда я остановилась и разинула рот, Рорк взял меня за руку и потянул вперёд. Послание было ясным; у нас не было времени что-либо делать с мёртвыми.

В палатке Билла мы быстро собрали его вещи. Я чувствовала себя оцепеневшей, действовала механически и была рада этому. Я не хотела переварить то, что увидела. Когда мы закончили с вещами Билла, папа велел нам помочь двум раненым женщинам собрать вещи. Одна из них продолжала сплёвывать кровь на снег. Пятна рядом с ней выглядели как маленькие красные цветочки.

Я напряглась, чтобы расслышать шум самолётов, выискивая любые признаки новой атаки. Я не могла решить, гордиться ли моим отцом за то, что он помогал другим, или злиться на то, что он подвергал риску свою и Рорка жизнь, не уехав как можно скорее. В основном мои эмоции бессильно бурлили. Я не могла судить, сколько времени всё это заняло. Время стало сюрреалистичным.

Последнее, что сделал папа перед нашим отъездом, это снял несколько живых жуков с мертвеца и положил их в пустую бутылку. Я подошла, чтобы помочь ему, затем увидела, как он достал нож, отрезал кусок плоти от плеча мужчины и упаковал его в снег. Он положил мясо вместе с краснеющим снегом в пенопластовую коробку.

Мой желудок сжался, и я сделала шаг назад.

— Что ты делаешь?

— Мне нужно изучить скарабеев. Им нужно что-нибудь есть.

Папа, должно быть, решил, что у насекомых может быть большой аппетит, потому что он отрезал ещё один большой кусок плоти. Я отвернулась, борясь с комом в горле. Я не хотела, чтобы меня вырвало. Я должна была быть сильной.