Сын Войны, Дочь Хаоса

— Ты изучала в школе эволюцию и выживание наиболее приспособленных, не так ли? Возьми эти идеи и доведи их до логического завершения. Если бы волк родился с крыльями, ты бы не ожидала, что он останется на земле только для того, чтобы остальная часть стаи не чувствовала себя плохо. Он поднимется в воздух, победит всё, что встанет у него на пути, и передаст свои гены следующему поколению. В этом нет ничего правильного и неправильного. Это просто естественный отбор. Волк не чувствует вины за убийство своей жертвы, и ты тоже не должна этого делать.

Однако я не была волком. Я поёрзала в его объятиях.

— Вся идея естественного отбора идёт вразрез со всем, что делает человечество тем, что оно есть. Мы ценим доброту, великодушие, бескорыстие и любовь. Это то, что делает нас людьми.

Джек снисходительно улыбнулся мне, как будто я была ребёнком, упрямо цепляющимся за миф о Санта-Клаусе.

— Животные проявляют эти качества и в своих семьях, — его пальцы лениво описали дугу по моей спине. — На земле существуют сотни тысяч видов. Ты, действительно, думаешь, что люди каким-то образом освобождены от принципа выживания наиболее приспособленных? Мы — нет. Мы просто единственный вид, который лжёт нашим детям о том, как на самом деле устроена жизнь, — он взял меня за подбородок рукой. — Выживи, Эйслинн. Если не для себя, то для меня. Следующих шестидесяти лет будет недостаточно. Я хочу тебя на тысячу лет.

Я знала, что это был его способ сказать мне, что он любит меня. Я снова положила голову ему на грудь и пожелала себе быть счастливой.

Через пару недель мои кошмары уменьшились. Иногда они уходили на несколько ночей, прежде чем какое-нибудь видение заставляло меня сидеть прямо в постели, задыхаясь. Жизнь становилась всё более нормальной. Или, по крайней мере, настолько нормальной, насколько это возможно. Я бы проводила дни за днями, забывая, что все мы были другими. Я могла видеть так много хорошего в Лечеминантах.

Миссис Лечеминант всегда старалась по-матерински поговорить со мной по душам, когда приходила моя очередь помогать с ужином. Я не очень разбиралась в кулинарии, и она терпеливо показывала мне, как делать такие вещи, как резать кабачок, не ампутируя себе при этом палец. Она могла перевернуть омлет на сковороде. Она знала рецепты со всего мира. Каким-то образом ей казалось, что ужин за изношенным пляжным столиком выглядит элегантно.

Мистер Лечеминант знал, что я изучаю Египет, и рассказывал мне истории о разных династиях. Он взял Рорка на глубоководную рыбалку и развёл костёр на пляже, чтобы приготовить нам рыбу. Даже Корделия, которая, казалось, терпела меня большую часть времени ради Джека, не очень жаловалась на мои сдавленные крики и метания посреди ночи.

Она дошла до того, что, даже не просыпаясь полностью ночью, она говорила: «Ты в безопасности, Эйслинн. Никто тебя не обижает. А теперь ложись спать, пока я сама не решила тебя убить».

У неё было чёрное чувство юмора, но я поймала себя на том, что смеюсь над её шутками, особенно когда они были насчёт Рорка.

Корделия и Рорк довольно быстро преодолели свою неприязнь друг к другу. Вскоре они уже флиртовали, бросали друг на друга многозначительные взгляды и лукаво держались за руки, пока смотрели телевизор. Корделия перестала говорить, что отказывается выходить замуж за Рорка, и сказала ему, что рассмотрит его предложение, если бриллиант в её обручальном кольце будет достаточно большим. Должно подойти что-нибудь стильное размером в два карата. Несколько раз, когда я поворачивала за угол в доме, я находила их целующимися, что волновало меня больше, чем беспокоило их.

С другой стороны, мы с Джеком почти не целовались даже после того, как синяки Джека исчезли и его губа зажила. Он был дружелюбен и определённо заинтересован. Его пристальный взгляд часто останавливался на мне, и он посылал множество улыбок в мою сторону. Если бы мы стояли рядом друг с другом, он бы провёл пальцами по моей руке или слегка сжал мою руку. Я сказала ему, что хочу действовать медленно, и он уважал мою просьбу.

Я всё ещё иногда думала о Дейне. Каждый раз, когда шёл дождь, это воспоминание расцветало в моей голове с полной силой. Запах его лосьона после бритья, казалось, смешивался с влажным ароматом моросящего дождя. Слушая стук капель по крыше, я почти чувствовала, как Дейн рядом со мной проводит рукой по моей спине.

Я знала, что это глупо, но, по крайней мере, дождь шёл не слишком часто.

Я могла бы без дальнейших усилий влиться в рутину жизни Лечеминантов, если бы они снова не решили вернуть привычки Сетитов.