Сын за отца отвечает

Свет фар выхватил из темноты белый дорожный указатель. «Новоанновка» было на нём написано. И тут же стояло — «Новоганнiвка»…

Глава 6

Эти двое на заброшенном блокпосту возле Самсоновки не могли не насторожить довёзшего Мишку до места и возвращавшегося в одиночку Алексея. Во-первых, отчего только двое? Во-вторых, что они тут делают, на морозе, в сгущающейся темноте длинного зимнего вечера?

Можно предположить, что из-за случая с Бэтменом ввели усиление. Но опять же, отчего только двое? Да и появились как-то быстро, час назад, когда ехали к Изварино, здесь никого не было.

Опасаться было чего. Машина под ним хорошая, едет один. В подобных ситуациях летом и осенью немало, говорят, водителей пропало. Выехал — и не вернулся. А когда после всех пертурбаций начали в ноябре порядок наводить, так за три недели и только армия с МВД конфисковали под сотню автомобилей у тех, кто, мягко говоря, не мог подтвердить своё право владения ими. А если говорить жёстко, то и до применения оружия при таких вот возвратах доходило. И что характерно больше половины машин так и не обрели своих прежних владельцев. И стоят они до сих пор возле неработающего автосалона «Тойота» на Оборонной…

Потому застращанный Митридатом Алексей на всякий случай переместил пистолет из кобуры в нишу между дверью и сиденьем. Движение правой руки к груди довольно хорошо можно контролировать через лобовое стекло. А вот за левой, которая вроде бы естественно тянется к ручке двери, если машину остановят и последует команда выйти, проследить тяжелее. Правда, тут нужно уметь так открыть дверь, чтобы правильно из неё вывалиться, не теряя директрисы на противника, но этому как раз Кравченко учили.

Он всё же надеялся, что впереди не залётные какие-нибудь казачки, вышедшие на нехитрый гаишный промысел, а законный наряд ДПС. А на Мишкиной машине номера всё же не гражданские. И, кстати, пропуск гэбэшный у него должен быть? А где?

Но времени найти документ уже не хватило. «Гаишники» — или кто там они — явно приготовились «принять» запозднившегося водителя.

Один повелительно махнул рукой. Без всякого жезла, кстати.

Подошёл по-хозяйски, но глупо. Остановился возле открытого Алексеем окна водительской стороны, в то время как напарник его остался сзади машины.

По камуфляжу не поймёшь, откуда парни, и шевронов не видно.

— Куда едем в поздний час, что везём? — лениво осведомился «гаишник». В том, что самодеятельный, сомнений уже не было. — Документы на машину есть?

Ну, это был совсем не по делу вопрос. Не Москва.

— На номера обрати внимание, — холодно ответил Алексей, нащупывая левой рукой пистолет. — Не подлежит остановке и досмотру.

— Не знаю я, что это за номера, — хмыкнув, протянул собеседник. — А кто надлежит осмотру на блокпосту, а кто нет, решаю тут я. Из машины выходим! Вещи, карманы к досмотру предъявляем. Ну, фраер, быстро!

И приподнял ствол автомата.

Всё стало ясно окончательно. Как ни запутана силовая система в Луганской республике, как ни конкурируют в ней разные ведомства, но гэбэшные номера настоящие гаишники или те, кто их тут заменяет из комендатуры, знают прекрасно. И вести себя могут как угодно напряжённо, но никак не по-хамски. Чревато боком, как любит говорить Злой. К тому же — война.

Дальше действовали только навыки, вколоченные в ЧОПе у Ященко.

— Всё, командир! — поднимая правую руку, чтобы показать нечто среднее между исполнением команды «хенде хох» и демонстрацией полной безоружности, заюлил голосом Алексей. — Выхожу, документы в переднем кармане, не стреляй…

«Казачок» успел победно усмехнуться, когда резко открывшаяся дверь машины толкнула его назад. Такой удар редко получается сильным, но дарит нападающему одну-две секунды. Настоящие гаишники это знают. Хотя ленивы тоже, черти, не соблюдают правил осторожности. Отчего и гибнут нередко в подобных ситуациях.

Специалисты уровня Кравченко за эти секунды успевают многое. Выстрелив в не успевшего среагировать второго «казачка», он перекатился вперёд, подсёк первого, который ещё ловил на скользкой дороге равновесие после удара, выстрелил ему в ляжку и отвалился за капот машины, прикрывшись мотором.

И скомандовал:

— Оба — бросай оружие! Работает спецназ четвёртой бригады!

Почему четвёртой? Он же из второй! А, Сан Саныч в четвёртой. Был. Хотя при чём тут он?

А это ещё одно правило, которому неукоснительно следовали у Ященко: никогда не называй своего имени и принадлежности. Потому как многие разные люди могут по тебе работать. Хорошо разыгранное удивление в ответ на вопрос: «Кравченко Алексей Александрович?» — вполне может подарить опять-таки несколько спасительных секунд. Главное — в ответ не сказать пресловутое: «Нет, я Иванов Иван Иванович». Что-нибудь нужно совсем обычное. Типа, Сергеев или Семёнов.

— Ты мне ногу прострелил! — взвыл старший из пары подранков, держась за бедро.

— Да ты что? — удивился Кравченко. — А щас прострелю голову, ежели автомат в сторону не отпихнёшь, — и недвусмысленно повёл стволом ко лбу пострадавшего.

— Всё-о, — простонал тот. — Только не стреляй.