Сын зари

Стрельба стала громче, и пули, похоже, летели во все стороны одновременно. Рядом, за самым стеллажом, кто-то отчаянно, надрывно застонал, тяжелое ударилось в стену.

— Всё, теперь можно подниматься, — сказал Кирилл, и в голосе его прозвучало столько уверенности, что Степан не посмел возражать, хотя по физиономии было видно, что он не совсем согласен.

Но Кирилл видел этот момент в «воспоминаниях» и понимал, что им ничего не угрожает.

Пятачок вокруг эскалатора покрывали брызги крови, всюду валялись гильзы и лежали тела. Несколько вояк майора прятались между перилами и наружной стеной, вид у них был ошеломленно-жалкий. Двое бинтовали третьему простреленную ногу, а тот стонал.

Бойцы Сереги оставались сверху, укрывались на уцелевших фрагментах крыши, никто из них не торчал на виду. Дериев находился в мертвой зоне рядом с магазином модной одежды, там стрелять по нему не могли, но и он не имел возможности сдвинуться: с одной стороны большой провал, с другой — простреливаемый участок перед ближней лестницей, позади — стена.

— Ну что, майор, помнишь, что я тебе говорил? — громко спросил Кирилл. — Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь.

Вояки из коммуны дружно повернулись в сторону Сына зари, и один даже начал привставать, поднимая оружие. Но над его головой свистнула пуля, с визгом отрикошетила, и смельчак торопливо сел обратно.

Дериев посмотрел на Кирилла безо всякого выражения, спокойно, точно он оставался хозяином положения.

— Помню, и что? — спросил он.

— А то, что всякое растение, что посадил на земле Отец, который на небесах, будет вырвано, и те, кто разделен, будут соединены и исполнены совершенством, но те же, что соединены, разделятся навеки… — Тут Кирилл немного исказил «Евангелие от Филиппа», но вряд ли кто из слышавших его это заметил: шныряли туда-сюда глаза майора, отчаянно искавшего выход, зачарованно внимали его вояки, почтительно молчали бойцы Сереги. — Поэтому силой Света, данной мне, я благословляю тебя! Иди же с миром!

Кирилл поднял руку, обратив ладонь в сторону главы коммуны.

Дериев невольно отступил, зацепился ногой за неровно торчавшую панель пола. Сделал еще шаг назад. Один из майорских вояк вскрикнул, а раненый перестал стонать.

Глава коммуны оказался на самом краю провала, над пропастью в добрый десяток метров.

— Что это? — спросил Дериев. Его нога поехала вперед, и майор свалился назад, в пролом.

Выглядело все так, словно его засосал невидимый водоворот.

Падал глава коммуны молча, не издал ни единого звука. Раздался тяжелый удар, сопровождавшийся мерзким хрустом. Кирилл невольно прикрыл глаза — вся сцена до малейших деталей совпадала с «воспоминаниями», он знал, что майор напоролся спиной на кусок ржавой арматуры длиной в метр, тот пробил тело и окровавленным штырем торчит из груди.

Все было кончено.

— Бросайте оружие! — рявкнул сверху Серега. — Даже если прорветесь к эскалатору, то внизу вас встретят, и не цветами! Быстрее думайте, индюки недоделанные!

— Они уже подумали, — сказал Кирилл, выходя из-за прилавка.

Он видел ошеломленные лица, вытаращенные глаза и понимал, что эти люди не осмелятся поднять руку на него, на Сына зари, не сгоревшего в костре и одним благословением заставившего прыгнуть в пропасть майора Дериева.

Краем глаза он увидел того, кто недавно стонал — молодой мужик в камуфляже лежал, прижав окровавленные руки к животу, и больше не издавал никаких звуков, даже не дышал.

— Бросай оружие! — повторил Серега и мягко, точно огромный кот, спрыгнул через пролом в крыше.

Бывший десантник не особенно доверял тем, кто недавно стрелял в него, пусть они потерпели поражение, морально сломаны и готовы ползать на карачках. Зато он верил своему «Калашу».

Степан вышел из-за прилавка, а через мгновение рядом с Кириллом оказались все трое федайкинов.

— Матвеев, мы сдаемся, не стреляйте! — сказал мощный, широкоплечий брюнет с выдающимся, похожим на клюв носом, и начал медленно подниматься, отставив руку с автоматом.

Его примеру последовали другие. Раненый, что не мог встать, отбросил оружие в сторону.

— Вот так-то лучше, — проворчал Серега. — Взять их, только аккуратно.

Через пять минут все выжившие бойцы оказались связаны, обысканы и выстроены в ряд.

— Да, осталось еще кое-что, — сказал Кирилл, поворачиваясь. — Иди сюда.

Реплика относилась к Стасу, который так и сидел, забившись в угол и тиская автомат.

— Я, всссы? — спросил он, стремительно краснея и белея вновь.

— Да, ты. Ты привел меня сюда, чтобы погубить, и у тебя еще есть шанс преуспеть.

Предатель вздрогнул, засучил ногами, словно пытаясь уползти в глубь стенки. Серега нахмурился, на лицах его бойцов появился гнев — они до сего момента не знали, какую роль сыграл Стас во всем этом спектакле.

— Ну же, — подбодрил Кирилл. — Давай, стреляй! Сможешь ли ты убить меня своими руками, а не чужими?