Сын Зевса

- Он принимал на веру то, что утверждали ученые до него. Но он открыл великую тайну, что океан - это прародитель всех вещей. И его ученик Анаксимандр подтвердил это. Он сказал, что животные возникли во влаге и затем вышли на сушу. И что даже человек ведет свое происхождение от этих рыбоподобных существ. И о том, что Земля свободно висит в пространстве, - тоже догадка Анаксимандра, и догадка гениальная, она открыла дальнейшую дорогу науке.

- А почему ты думаешь, учитель, что Земля - шар? Она же плоская!

- Даже большие ученые, Александр, долго считали, что Земля плоская. Анаксимен, например, считал, что Земля такая же плоская, как тонкая широкая плита. И что Солнце проходит не под Землей, а вокруг нее. А почему Солнце не видно ночью? Да потому, что оно скрывается за горами.

- А разве это не так?

- Величайший ученый Анаксагор, из города Клазомены, думал, что Земля - это вогнутый диск. Анаксагора изгнали из Афин за то, что он не считал небесные светила божествами. Он говорил, что Солнце - это громадный раскаленный кусок железа. Он говорил также, что Луна - это другая Земля, с горами, с равнинами и даже с обитателями, и что она свой свет получает от Солнца. Анаксагора предали остракизму.[20]

Аристотель, опустив голову, задумался. Ученики вокруг негромко переговаривались, спорили. А иные молчали, стараясь усвоить то, что рассказал Аристотель. Но Александр хотел добиться своего:

- А все-таки почему же ты, учитель, думаешь, что Земля круглая?

- То, что Земля круглая, первым понял Пифагор. - Аристотель отвечал охотно, его радовала настойчивая любознательность Александра. - Пифагор, тоже иониец, - эта страна богата мудрецами, - Пифагор считал, что совершенные фигуры - это шар и круг. «Значит, - говорил он, - Земля должна представлять собой шар и двигаться по кругу». А еще он говорил, что Земля движется вокруг центрального огня, потому что центр - наиболее достойное положение, а огонь наиболее достоин занимать это место. И поэтому он утверждал, что Земля обходит этот огонь с запада на восток в течение суток, а Солнце обходит его в течение года.

- А где он, этот огонь? Почему мы его не видим?

- Пифагор говорил, что наша сторона земного шара всегда от него отвращена. А я говорю - мы его не видим, потому что его нет.

- А почему же ты, учитель, все-таки знаешь, что Земля - шар?

Аристотель одобрительно кивнул головой.

- Ты умеешь добиваться своего, Александр. Так вот, я видел затмение Луны. А тень, которую Земля отбрасывала на Луну, была круглая. Пока все. Идите в палестру, друзья.

- Нет, нет! - поспешно остановил его Александр. - Ты, учитель, еще не рассказал, где кончается ойкумена!

- В другой раз.

- Но я хочу знать, велика ли Земля и много ли на ней царств?

Аристотель привел его в портик, где стояли скамьи и стол на трех ножках. На столе лежали бронзовый шар и бронзовая дощечка. Над столом висела на стене белая доска для чертежей. Аристотель взял со стола бронзовую дощечку, на которой была выгравирована карта Земли - суша, реки и океан, окружающий ойкумену.

- Видишь, Александр? Когда-то такую карту сделал ученый-географ Гекатей. Вот Земля - ойкумена. Вот Эллада. Вот Македония. Море. А это огромное пространство Земли - Персия. Персию такой огромной сделал персидский царь Кир. Он покорил множество царств, объединил их. Я тебе уже рассказывал о царе Кире.

- Да, я все знаю про царя Кира, учитель. Значит, это и есть Персия, - повторил Александр. - Она очень большая. А что за Персией?

- Тут - Индия.

- А за Индией?

- За Индией, как видишь, - ничего. Океан. А в этой стороне - Египет. Но говорят, что в Индии, так же как и в Египте, водятся слоны, - очевидно, эти земли где-то соприкасаются друг с другом. Но эта карта Гекатея несовершенна.

Александр долго разглядывал бронзовую дощечку. Потом положил ее на стол со вздохом облегчения.

- Земля не так велика, и царств не так много. Я завоюю их все. И на всей земле будет только одно царство - мое, царя Македонского.

Аристотель с любопытством поглядел на него. Александр стоял перед ним сильный, крепкий, с решительным лицом, с глазами светлыми, зоркими и непреклонными…

- Может быть, может быть… - задумчиво сказал Аристотель. - Победа над персами с тем войском, которое создал царь Филипп, вполне возможна. Но я полагаю, что это не приведет ни к чему хорошему.

Александр промолчал. На этот счет у него было свое собственное мнение, которого никто не мог поколебать.

«ИЛИАДА»

Здесь, в зеленой тишине Нимфайона, Александр повторял за своим учителем гремящие строфы Гомера:

Пой, богиня, про гнев Ахиллеса, Пслеева сына,
Гнев проклятый, страданий без счета принесший ахейцам,
Много сильных душ героев пославший к Аиду,
Их же самих на съеденье отдавший добычею жадным
Птицам окрестным и псам. Это делалось волею Зевса.

Аристотель сам переписал «Илиаду» для Александра.