Сын Зевса

И все-таки волновался. О славном городе Афинах, о его Акрополе, с высоты которого можно окинуть взглядом все афинское государство, он слышит с самого детства. И Аристотель любил Афины. Как много рассказывал он об истории государства афинского, о его высокой культуре, о его бедах, о его военных подвигах…

– Гефестион, ты помнишь битву при Саламине?

– Разве мы с тобой там были? – усмехнулся Гефестион.

– А я помню.

– Значит, ты там был?

– Все равно что был. Учитель так хорошо рассказывал об этом!

Гефестион вздохнул:

– Кажется, я в это время был занят другим. Все хотел положить Неарха на обе лопатки. Но он был такой ловкий!

– А учитель говорил, что это самая славная для эллинов битва, потому что они не со своими бились, а защищали свою родину от варваров…

Они подъезжали к Афинам. Широко раскрыв глаза, Александр жадно всматривался в чистую утреннюю даль. Большая округлая скала Гиметт, чем ближе они подъезжали, тем выше поднималась к небу, сухая, облитая пурпуром цветущего тимьяна, защитная крепость города Афин.

Вот уж и стены города видны на пологом склоне скалы, и красная черепица крыш…

– А что это блестит над городом? Будто звезда. Что это?

– Это богиня Афина, – ответил Антипатр, – охраняющая город. Это ее копье блестит.

– Она из золота?

– Нет, из бронзы. Это Фидий ее поставил.

– Я знаю.

Александр знал об этом великом ваятеле, знал его трагическую судьбу – Аристотель рассказывал о нем и о его творениях. Но выслушать рассказ – это одно, а увидеть – совсем другое. В груди возник холодок счастья: теперь он все это увидит! Все увидит!

В афинском государстве еще не было спокойствия. Возделанные поля пустовали. А возле городских стен теснилось множество поселян, сбежавшихся сюда со всем своим добром. Тут стояли повозки с одеждой, с хлебом, с вином, с оливками… Дремали быки во всей упряжи – их хозяева еще не знали, куда тронуться: вернуться ли домой на равнину или бросаться в город под защиту городских стен. Невдалеке паслись стада овец и коз. Женщины с детьми сидели в тени повозок, варили на кострах пищу…

Увидев посольство, все они – и мужчины, и женщины, и дети – сгрудились у края дороги.

– Едут заключать мир!

– Мир будет! Мир будет!

– Смотрите – это Александр, сын царя! Это Александр, который разбил фиванцев…

– Да он же еще совсем молодой!

– Такой молодой… а уже полководец!

Александр ехал впереди, приподняв голову, чуть склонив ее по своей привычке к левому плечу.

– Все еще не идут по домам, – проворчал в бороду Антипатр, – боятся, не верят: а вдруг да придем разорять… Видишь, и стены починили.

Александр изо всех сил старался сохранять величавое спокойствие. Но тут же забывал об этом и, как мальчишка, оглядывался по сторонам. Он в Афинах!

В узких жарких улицах, среди глухих безоконных стен одноэтажных домов, тоже теснился народ. Многие уже следовали за посольством, гурьбой бежали полуголые мальчишки, полные восторга и любопытства.

Нынче никто не работал. Поселяне, испугавшись войны, бросили поля, ремесленники оставили мастерские, горшечники не разжигали печей… Ведь мир с македонянином еще не заключен, и еще неизвестно, за что браться – за деревянную свою соху и гончарный круг или за копье и колчан со стрелами…

На улицах чадили жаровни, синий дымок волочился над головами. Харчевни дышали густым душным паром, запахом жареной рыбы и чеснока. Всюду шум, суета, говор.

Но приближались македоняне, и все умолкали, все замирали на месте, провожая взглядами царских послов. Даже рабы-водоносы, которые только что бранились и толкались возле каменного колодца, забыли о своей работе и стояли неподвижно с кувшинами на головах.

Выехали на площадь, окруженную множеством зданий. Дома под черепичными кровлями жались друг к другу. И всюду на площади тесно – так тесно, что в иных местах и не пройти, – стояли мраморные статуи богов и героев.

В голубой тени портиков, украшенных синим и красным орнаментом, прогуливались богатые афинские граждане, скрываясь от солнечного пекла. Александр заметил, как непринужденны и красивы их движения, как изящно лежат складки их длинных одежд…

– Это Агора? – негромко спросил Александр. – Это здесь выступает Демосфен?

– Нет, – ответил Антипатр, – это рыночная площадь. Взгляни туда – видишь, там торговые ряды. А собрания у них чаще всего бывают на Пниксе. Это другая площадь, на холме.

– Вот на том холме?

– Нет. Это холм бога Арея. Там собирается ареопаг. Судят разных преступников.

– А это, перед нами, Акрополь?

– Да.