Сын Зевса. В глуби веков. Герой Саламина

Александр мысленно уже вел войска через Граник, через горный проход на равнину Персии. Там ему придется трудно: у персов слишком много войск, они могут окружить Александра. Вот если бы ему пришлось сразиться с Дарием здесь, на этом узком берегу, – тут Александр мог бы выиграть битву. Но персы ведь не так уж недальновидны, чтобы спуститься к морю…

Внезапно перед войском появились всадники из македонского отряда разведчиков.

– Царь, персы стоят на Гранике!

– На Гранике? Много ли их там?

– Все войско стоит в долине!

Александр онемел. Неужели боги услышали его желание и выполнили его?

– Клянусь Зевсом, я их ждать не заставлю!

Царь приказал войску прибавить шагу. И сам помчался впереди своей конницы этеров. Ведь именно здесь-то и хотел он встретиться с огромным войском врага!

Македоняне подошли к Гранику, когда солнце уже катилось на запад. Шумная река сверкала под его красными лучами. А на противоположном скалистом берегу, высоко поднявшемся над водой, стояла персидская армия.

Александр быстро и внимательно разглядел построения персов. И тут же увидел, что персы сделали все, чтобы проиграть битву. Им надо было заманить Александра на широкую равнину, где они могли бы развернуть свою огромную армию, а они сгрудились в узкой долине. Им надо бы поставить впереди тяжеловооруженную пехоту, а они поставили конницу, которая хороша в нападении, но не в защите. Им надо бы прямо против центра дать место отряду наемников Мемнона, которые умеют драться не хуже македонян, а они оттеснили их в сторону. И Мемнон, самый опасный противник Александра, стоит там, где ему нечего делать.

Необычайная способность Александра быстро определять обстановку и мгновенно принимать нужное решение не изменила ему и сейчас. Глаза его заблестели; он уже знал, что победит, потому что знал, как пойдет сражение.

На военном совете, созванном перед боем, некоторые из его военачальников высказали сомнения. Наступать придется, переходя через реку, а персы будут бить сверху, с крутого берега. Течение реки быстрое, а глубина ее неизвестна… К тому же и месяц года неподходящий для битвы.

– Царь, месяц артемисий[58] прошел. Уже начался десий[59]. А в месяце десии македонские цари никогда не начинали войны!

– А мы месяц десий назовем вторым артемисием, – ответил царь, – вот и все!

Парменион с озабоченным видом сказал Александру:

– Мне думается, царь, что благоразумнее нам сейчас стать здесь лагерем. Персы не решатся ночевать так близко от нас, они отступят. А мы утром, прежде чем персы вернутся, переправимся без всякой опасности. Посмотри, солнце идет к закату. Река во многих местах глубока, течение стремительно, тот берег крут и обрывист. Персидская конница нападет с флангов и перебьет нас прежде, чем дело дойдет до боя. Первая неудача будет тяжела не только сейчас – она отразится на исходе всей войны.

«Как же ты, опытный военачальник, не видишь, что боги посылают нам самый лучший момент, чтобы напасть на врага и выиграть битву? – думал Александр, с удивлением слушая Пармениона. – Как же ты не догадываешься, что мы должны немедленно ухватиться за эту удачу?»

– Я все это прекрасно понимаю, Парменион, – ответил Александр, – но мне будет стыдно, если мы, так легко переправившись через Геллеспонт, позволим этой маленькой речке – Гранику – задержать нас. Да и персы воспрянут духом, вообразят, что мы не лучше их. Мы переправимся сейчас, как мы есть. Этого требует и слава македонян, и мое обыкновение встречать опасность лицом к лицу. – И тут же дал знак наступать: – За мной, македоняне! Ведите себя доблестно!

Персы были изумлены, увидев, что Александр, несмотря на свою невыгодную позицию, все-таки идет на них! Они стояли неподвижно и ждали, они были спокойны и уверены в победе. Александр думает перейти Граник. Пусть переходит. Но как только македоняне вступят в реку, персы со своего крутого берега обрушатся на них и разобьют все их войско.

А македоняне шли. Вот они уже близко, идут не останавливаясь. Молча подходят к реке.

И только теперь, у самого берега, вдруг грянули их боевые трубы, македоняне запели пеан – боевую песню – и вслед за своим царем ринулись в бурлящую воду Граника.

Казалось, они идут на верную гибель. Черные тучи дротиков и стрел взлетали с персидского берега и падали им на голову – но они шли. Бешеное течение Граника сбивало коней с ног, местами вода захлестывала воинов с головой – но они все-таки шли. Ноги вязли и скользили в мокрой глине, каждый шаг давался с напряжением всех сил, смертельный ливень стрел и дротиков становился все гуще и злей… Многие падали, и река уносила их мертвые тела. Раненые лошади бились в воде… Но Александр со своими этерами уже вышел на вражеский берег, он уже дрался на подступах к персидскому войску. Македоняне, не останавливаясь, лезли прямо на острия персидских копий, направленных сверху им в лицо. Лезли, презирая смерть.