Сын змеи (СИ)

- Не нужно бояться. Здесь никто не обидит тебя.

И Астид, зажмурившись, позволил себя раздеть. Он стоял перед ней с закрытыми глазами - голый, худой, дрожащий, с синяками и ссадинами на костлявом теле. Девушка судорожно вздохнула, глядя на него. Отважившись, Астид приоткрыл глаза и натолкнулся на взгляд Наллаэн, полный сострадания.

Погрузившись в теплую воду с запахом лаванды, Астид размяк. Такого наслаждения он не испытывал никогда. Наллаэн нежно касалась его изможденного тела губкой, смывая пот и грязь, стараясь не причинять боли. Уложив юношу на широкий полок, она старательно и бережно натерла его душистым маслом, и, пока он млел, распаренный и полусонный, взялась за его ступни и ладони. Потом соскреблас него масло и вновь усадила в бадью с теплой водой.

Когда Гилэстэл заглянул в купальню, Астид дремал, уронив голову на край бадьи, а Наллаэн распутывала частым гребнем черную шевелюру полукровки. На полу валялись обрезки спутанных волос. Услышав тихие шаги, Астид приоткрыл глаза. Его взгляд, ранее безмятежный и мутный, полыхнул паникой, когда он узрел перед собой князя. Гилэстэл внимательно разглядывал юношу, отмечаяего выпирающие ребра, синяки и шрамы на теле,острые коленки, торчащие из воды. А Астида при виде совершенного, белоснежного тела князя, охватило чувство восхищения вперемешку с ужасом.

- Что скажешь, Наллаэн?

- Мне жаль его, Ваша светлость, - ответила девушка, подняв глаза на беловолосого.

- Жалость – удел слабых, Наллаэн. Он мужчина, и нуждается не в жалости, а в силе и воспитании.

Тонкими пальцами ухватившись за края бадьи, взбивая ногами воду в попытке подняться, юноша застонал.

- Прошу вас, господин…. Умоляю! Не делайте этого.

Гилэстэл непонимающе свел брови.

- Чего не делать?

Астид замер в бадье, обхватив себя руками, закусил губу, зажмурился и едва слышно прошептал:

- Не трогайте меня…. Пожалуйста.

Взгляд Гилэстэла потемнел, когда он понял, чего боится юноша.

- Успокойся, Астид. Я предпочитаю девушек, а не мальчиков. С чего ты вообще решил, что я собираюсь тебя …трогать?

Астид недоверчиво покосился на князя и стыдливо отвел глаза. Гилэстэл взглянул на девушку, и та послушно поднялась и ушла.

- Ну? – Гилэстэл облокотился на край бадьи. – Я жду. Что случилось?

Вода остывала. Астид молчал. Гилэстэл вздохнул.

- Не хочешь – не говори. Обещаю – я тебя не трону. Ты мне нравишься, мальчик, но эта приязнь касается не твоего хилого тела, а твоего таланта. Я видел, как ты украл нож у того раззявы, и был весьма впечатлен. И я могу сделать тебя сильным не только телом, но и разумом, помочь им войти в гармонию друг с другом. Я могу сделать так, что глядя на тебя, люди будут испытывать к тебе не жалость, а трепет, уважение и даже страх. Но ты должен научиться мне доверять. Всецело и безоговорочно.

Гилэстэл оттолкнулся от бадьи и направился к двери. Голос Астида, прерывающийся от волнения, остановил его.

- Это был благородный эльф. Он останавливался в «Златолесском вепре" прошлым летом. Хозяин отправил меня приготовить ему купальню, и… . Но тот господин меня не бил. Это сделал хозяин, когда я убежал. Потом привел меня обратно, велел отмыться и сделать то, что прикажет благородный господин. Мне позволили есть досыта с одного стола с ним. А после всего тотпостоялец подарил мне новую одежду. Но хозяин все равно её забрал.

Гилэстэл выслушал исповедь, не обернувшись, и молча вышел из купальни.

Неподвижно лежа в мягкой постели на свежих простынях, в белоснежной рубашке, пахнущий мылом и розовым маслом, Астид смотрел в потолок. Густел вечерний сумрак. На оконном стекле подрагивали отсветы из окна дома, что стоял напротив. Приглушенный шум из трактирного зала не отвлекал от мыслей, что текли в его голове. Странный поворот в судьбе выдернул его из привычного мира страха и боли. Он привык бояться, привык испытывать недоверие, неприязнь, зависть, злость. Он привык быть рабом. И теперь не знал, как воспринимать то, что происходит с ним.Свобода приносит неизвестность, которая тяготит больше, чем страх. Кто знает, что принесет будущее?