Сын звезды, рожденный горой. Александр Великий

Неделя прошла в сборах, у Неарха получился внушительный вьюк добра, и он сопровождал отцовские товары в Македонию-масло, шафран, египетский лен, да и корабль был отцовский, впереди у него было месячное плавание по морю, от острова до острова, до самого Амфиполя, захваченного Филиппом порта на реке Стримон . Корабль был хорошо оснащен,это был торговый корабль, парусный , и стоял в гавани Лато. Когда Неарх с Каллифеной катались на лодке по острову Вулисмени, названого в честь Улля– защитника, они видели это судно. Жена, жрица, но она была истинная критянка, и любила море и корабли, и когда было возможно, до беременности, она с юношей любила купаться в море, тогда она казалась Неарху почти наядой, прекрасной, с развевающимися длинными кудрявыми волосами.

Вот и наступил печальный день прощания, поклажу Неарха унесли слуги на корабль, и один из них отправлялся с ним в Македонию, ведь неуместно знатному человеку путешествовать одному. Все домашние провожали его до корабля, впереди шли Андротим и Горго, а за ними шли рука под руку Каллифена с Неархом, которая время от времени вглядывалась в его глаза, как будто стараясь запомнить получше. Они прошли по улице, замощенной тесаным камнем, пока жара не опустилась на горд, солнце еще только поднялось над бескрайним морем, и его золотые лучи освещали бескрайние просторы царства Посейдона.

– Ну, до свиданья, сынок, – сказал, обнимая его Андротим, – богиня тебя избрала, и ты должен сделать необходимое,

– Возвращайся скорее, – говорила Горго сыну, плача и сглатывая слезы, не пытаясь их скрыть, лишь утирая их платком, – О ребенке мы позаботимся, – повторяла она, обнимая его, и целуя на прощанье.

– Мать, отпусти сына, – улыбаясь заметил отец, – Дай ему с женой простится, не навсегда он уплывает.

– Удачи тебе, я знаю, ты не умрешь там, возвращайся ко мне скорее, – говорила ему Каллифена, тоже вытирая слезы,

– Не плачь, – шептал ей на ухо Неарх, – все будет хорошо, а через год, и тебя к себе в Амфиполь заберу,

Она вскинула на него красные глаза, и чуть улыбнулась:

– Тогда ладно, но через год не смогу, и погладила свой живот, – лучше через два.

– Вот и договорились, – сказал обрадованный юноша тем, что жена перестала плакать.