Сын звезды, рожденный горой. Александр Великий

– Я рад что ты вернулся к нам, с гостями ,которых ты нам с Арифарном оставил все хорошо, дети родились и уже выросли, два сына, отлично ездят на конях, управлются с луком и копьем, матери в них души не чают. И маги-яры их любят, и гуны, и сарматы. Про отца они ничего не знают, потом, при посвящении все им расскажу. – царь говорил это критянину, с улыбкой на лице, но была видна в его взгляде и нотка страха.

– Маги? Те самые что победили Кира, и их обманом убил Дарий, и про которых слагают страшные легенды в Иудее?

– Здесь их дом, они приняли клятвы Элисии и Уллю, и с тех пор верны им. Они идут в походы не ради славы или богатства, а только во имя справедливости. Не надо их боятся. Есть еще и мокши, и арсы все это воины богов. В первый же раз вы с Арифарном прошли путь до самых яжей, кого вы исседонами называете. – сказал он усмехнувшись, держа одну руку на подлокотнике, а другой упирая в свой подбородок.

– Ты избранник, тебя они указали во сне. Живи сколько хочешь, – сказал великий царь,и с видимым трудом, чуть поклонился Неарху.

– Мы переночуем и пойдем по реке далее. Магьяры и гуны узнают нас и пропустят к исседонам? – спросил посланник.

– У тебя браслет на правой руке, ты желанный гость, – ответил царь.

– Именно вам был послан Улль, а не нам, – с тяжестью сказал властелин, – значит мы не заслужили.

– Наверное, просто в нас был изъян, людях Юга, и Он пришел сделать нас лучше, а вы и так близки к нему, – ответил Неарх.

– Ты умеешь утешить, – горестно вздохнул царь, – а это чувство сродни жажде, и горечь все равно в сердце. Надеюсь, потом расскажешь о нем.

– Оставайтесь, переночуете во дворце, – сказал северянин Неарху. – Покои готовы. Примите баню, она жарко истоплена, и мед и квас ждут гостей.

Путники помылись в деревянной бане из громадных бревен, было жарко, была горячая вода, и пилигримы смыли усталость дороги, и их покормили обедом, местной едой, в которой совсем не было жареного– блюда только томленые в печи, вепрятина, мясо лося, рыба в горшочках, похлебка из капусты, и подавали хлеб, круглый и пышный, из ржаной муки, кислого теста, которого не было в Элладе и Азии, а запивали все это медом и квасом. Пили из сосудов, который Неарх видел на Крите, ковши, только здесь они были деревянные и серебряные. Все хотелось попробовать, поэтому гости с трудом вернулись в горницу.

– Спасибо царь, – ответил критянин, – прикажи, что бы потом вскипятили воды для меня.

– Хорошо, тебе принесут сосуд с кипятком.

Вскоре слуга принес пузатый округлый сосуд из бронзы на ножках с краном на одной стороне, а сверху из маленькой трубы клубился пар. С любопытством, если не сказать больше, критянин стал осматривать прибор, подставил кружку, и полилась горячая вода,

– Как же нагревается диковина? – захотел узнать он, – снизу огонь разводят? – показать бы диковину в Александрии, механики Птолемея были бы в восторге, подумал он.

– Нет, внутри сосуда другой, туда бросают угли, и маленькими мехами раздувают, и вода закипает, – ответил слуга и вышел из покоев гостя.

Неарх подошел к своей суме и высыпал оттуда молотой ивовой коры, и этот порошок положил в кружку с кипятком. Вскоре зелье было готово, он помешал его ложкой, здесь деревянной, как и многое вокруг, вполне удобной, и когда настой остыл, выпил его. Критянин достал свои записки, перечел, что он записал о речном пути, и разделся ко сну.

В руках северянин держал два блюда из серебра тонкой работы, привезенные Арифарном в дар много лет назад. Он их повернул рисунком к критянину, тот поднял глаза, и увидел Александра, возносящегося на грифонах и чеканный портрет Элисии, сделанный по его рисунку.

Критянин лег спать, приняв еще ивового настоя, сердце почти не болело,лежать на теплых мехах, и укрытым покрывалом, было просто великолепно, да и после тяжелой долгой дороги и бани , он быстро уснул, и увидел ту, о которой грезил. Опять было холодно, даже под медвежьими мехами, голова была как в огне, он уже почти не дышал, грудь сдавило стальными обручами. Она пришла, в этот раз сразу, во всем блеске своей красоты, положила свою ладонь на его предплечье, ее глаза неотрывно смотрели на него, и улыбаясь ему, сказала:

– Ты наконец-то пришел домой мореход, и тебя долго ждали. Твой корабль на берегу и твои странствия закончены.

Храм судьбы