Сын звёздного человека

Эрскин взвешивал длинный нож на ладони. Всадники выстроились в линию, колено к колену. Форс выбросил руку влево, и южанин невесело усмехнулся.

Атака началась. Они следили за ней целую секунду, прежде чем двинулись сами.

Форс бросился влево и упал на колено. Он подсек ноги подскакавшему к нему коню, подсек яростно и изо всех сил. Затем он снова поднялся, вцепившись рукой в краги наносящего ему удар всадника. Он поймал удар на свой меч и сумел парировать, хотя пальцы его онемели.

Всадник влетел в его объятия, и Форс вцепился ему в щеки как раз пониже глаз. Лэнгдон передал своему сыну кое-какие приемы рукопашного боя.

Форс оказался наверху и оставался там по крайней мере несколько победных мгновений, пока краем глаза не заметил налетавшую слева тень. Он увернулся, но недостаточно быстро. Удар заставил его покатиться и выпустить тело своего противника.

Уставившись в небо, он моргнул от боли и приподнялся на локтях, когда вокруг его плеч обвилась кожаная петля, туго притянув его руки к телу.

Он сидел на траве, связанный и оглушенный. Когда он слишком резко пошевелил своей звенящей головой, мир тошнотворно закачался перед ним.

– На этот раз без ошибок, Вокар. Мы взяли этих двух свиней, Верховный вождь будет доволен...

Форс услышал эти слова прямо над собой. Неприятная, со сливающимися звуками речь степняков была странной на слух, но он без труда понял ее. Он осторожно поднял голову и огляделся.

– ...искалечили Белую Птицу! Да разорвут его в клочья ночные дьяволы и устроят над ним бурный пир!

От брыкавшейся на земле лошади к ним подошел, печатая шаг, человек.

Он направился прямо к Форсу и стал хлестать его по лицу с методичностью и силой, в которой было хорошо заметное желание причинить боль. Форс вперил в него взгляд и сплюнул кровь с разбитых губ. У этого парня было легко запоминающееся лицо – кривой шрам через весь подбородок был неуничтожимым клеймом. И если ему хоть сколько-нибудь повезет, он рассчитается с этим степняком за все его удары.

– Освободи мои руки, – сказал Форс, радуясь, что голос его прозвучал так громко и ровно. – Освободи мне руки, могучий герой, и твои кости будут глодать те, кто пострашнее ночных дьяволов!

В ответ на это последовала еще одна оплеуха, но прежде чем степняк нанес второй удар, его схватили за запястье и удержали.

– Позаботься о своей лошади, Сати. Этот человек защищался, как умел и самым лучшим способом. Мы же не Чудища из развалин, чтобы получать удовольствие, мучая пленных.

Форс заставил гудящую голову подняться еще на дюйм, чтобы видеть говорящего. Степняк этот был высок – должно быть, он был даже выше Эрскина, – но он был более хрупко сложен. Его связанные для верховой езды волосы были темно-каштановыми. Это был не зеленый юнец на своей первой тропе войны, а воин со стажем. Его четко вырезанный рот окружали морщины, и он казался добрее других.

– Теперь и другой очнулся, Вокар.

При этих словах военный вождь отвел свой взгляд от Форса.

– Приведи его сюда. Нам еще долго ехать, до самого заката.

Опытные руки ударом ножа прекратили мучения дергавшейся лошади. Но выполнив эту задачу, Сати поднялся и мрачно посмотрел на обоих пленников.

Люра! Форс бросил быстрый взгляд на траву, не выдавая своего интереса или озабоченности. Большая кошка исчезла. Поскольку те, кто пленил его, не упоминали о ней, она, наверняка не была убита. Они бы занялись ее шкурой, чтобы забрать в качестве трофея. Если Люра на свободе и готова действовать, у них даже сейчас был шанс на бегство. Он уцепился за эту надежду, когда степняки крепко привязали его правую руку к его поясу, а левую руку петлей прицепили к седлу одного из всадников. Не к Сати, как он с удовольствием отметил. Сати вскочил на коня человека, которого Эрскин убил своим каменно-ременным оружием.

Южанин нанес им потери, потому что к нервничающим и беспокойным лошадям привязали еще два тела. После короткого совещания двое из отряда отправились вперед, ведя за собой нагруженных лошадей. Охранник Форса ехал третьим в этой колонне, а Вокар с Эрскином находились в самом конце.

Форс оглянулся, но рывок за запястье толкнул его вперед. Лицо южанина было в крови, он шел с трудом, но непохоже было, чтобы он был серьезно ранен. Где же была Люра? Он попытался отправить ей мысленный зов, но потом внезапно закрыл свои мысли.

Между Айри и степняками давно уже были прерваны всякие контакты. Эти люди могли хорошо знать о больших кошках и их отношениях с людьми. Самое лучшее – как можно дольше оставить Люру в покое. У него не было никакого желания видеть, как Люра отдает свою жизнь за него, пришпиленная к земле одной из этих смертоносных пик.