Сынок министра

Журнал, где работал Канунников, был объемным, красочным, перенасыщенным рекламными вставками и претендовал на многогранность – на его страницах освещалось все, начиная от конкурса красоты где-нибудь в Чугуеве и кончая экономической ситуацией где-нибудь в Зимбабве. Канунников специализировался как раз на зарубежных репортажах – колеся из страны в страну, он публиковал пространные репортажи о своих впечатлениях. Репортажи показались Гурову неплохими, в них присутствовали точные наблюдения, юмор и стиль. Пожалуй, самым слабым местом Канунникова были рассуждения о политике – пространные и в то же время довольно банальные. Видимо, Канунников считал себя крупным политическим аналитиком, но, ознакомившись с его публикациями, Гуров убедился, что жанровые зарисовки получаются у него куда лучше.

Однако редакцию работа журналиста, судя по всему, удовлетворяла, и Канунникова раз за разом отправляли в командировки одна увлекательнее другой. Со слов Курносова и Панченко Гуров знал, что теперь Канунников вернулся из Италии и, видимо, готовил очередной материал для журнала. Может быть, по этой причине он избегал контактов и отключал телефон – не хотел, чтобы беспокоили. Возможно, вскоре его ждала новая командировка, и Гуров рассчитывал встретиться с журналистом прежде, чем он в очередной раз покинет родные края.

Но прежде Гуров все-таки повидался с четвертым участником вечеринки – с Астаховым. Чиновник согласился не сразу – видимо, согласовывал встречу с начальством – и явился к Гурову уже хорошо проинструктированным, застегнутым на все пуговицы и предельно настороженным.

Тем не менее Гурову постепенно удалось его разговорить. Выяснилось следующее. Двадцатого мая около пяти часов вечера в министерстве появился Курносов. Он уже давно чувствовал себя там как рыба в воде. Вот и теперь он по-свойски заявился в кабинет к Виталию Панченко. Астахов в тот момент тоже там находился. Они с Панченко обсуждали какую-то проблему, которую предстояло решить на следующий день.

Появление Курносова нарушило эту деловую беседу. Как показалось Астахову, бизнесмен был настроен легкомысленно и сразу принялся шутить по поводу предстоящей свадьбы Панченко. Рабочая обстановка была нарушена, Виталий невольно поддался настроению бывшего одноклассника, и они стали строить планы на вечер.

По тону Астахова Гуров понял, что тот категорически не одобряет дружбы своего начальника с бесцеремонным и не слишком воспитанным предпринимателем. Однако, несмотря на свое такое отношение, Астахов дал себя втянуть в дальнейшие события.

Как выяснилось, у Курносова был с собой коньяк – настоящий армянский, – и они выпили по сто граммов. Разговор все время вертелся вокруг предстоящей женитьбы. Панченко очень занимало это событие, и он явно терял душевное равновесие, когда о нем заходила речь. Может быть, потому и хотелось ему рассеяться, выпить этим вечером. Они с Курносовым решили поехать куда-нибудь развлечься.

Астахов не любил подобного времяпрепровождения, но компанию поддержал. Как показалось Гурову, Астахов не посмел, во-первых, отказаться от предложения начальника, а во-вторых, возможно, был при младшем Панченко кем-то вроде наблюдателя, приставленного Панченко-старшим. По крайней мере, именно такое впечатление у Гурова на этот счет сложилось. Наверное, министр не очень-то доверял сыну, зная о его податливом характере.

Одним словом, сначала они поехали к Виталию Панченко домой. Как узнал Гуров, при этом посещении никто не заводил речи о колье, а тем более не доставал его из сейфа и не рассматривал. Но зато произошло два других события.

Во-первых, они еще немного выпили, а во-вторых, к ним присоединился Геннадий Канунников. Астахов уточнил, что Канунников звонил Панченко, когда тот еще находился на работе, а домой к нему заявился уже в вечернем костюме и активно включился в общее веселье. Именно ему, по словам Астахова, первому пришла в голову мысль поехать в какое-нибудь приличное место.

Этот момент заинтересовал Гурова.

– То есть вы хотите сказать, что Канунников предложил поехать в «Палитру»?

– Не уверен, – после некоторого колебания ответил чиновник. – Боюсь, что Геннадий Тимофеевич не является даже членом этого клуба. Членские карточки есть у Виталия Андреевича и у Курносова. Мы были на правах приглашенных… И вообще, кажется, о «Палитре» заговорили уже позже, когда поехали домой к Анатолию Владимировичу. По-моему, это все-таки была его идея. Но, впрочем, я могу и ошибаться.

– Вы все время говорите «поехали», – заметил Гуров. – Как это выглядело на деле? Кто на чем ехал? Поподробнее, пожалуйста.

– Мы с Виталием Андреевичем на его «Мерседесе», – с некоторой гордостью пояснил Астахов. – Курносов на своем. Он предлагал, кстати, Виталию Андреевичу не брать машину, но, по-моему, тому не очень нравилось наблюдать физиономии курносовских охранников. И вообще. Он предпочитает сам управлять автомобилем – это его страсть. Канунников тоже был за рулем – у него новенькая «Вольво».