Сыновья

Ван Тигр был и осторожен по-тигриному; он знал, что дело его едва начато и что нужно думать о том, что будет дальше. Он позволил своим людям немного поспать, пока они не протрезвятся после выпитого вина, и, когда все уснули, призвал к себе троих солдат, которые были ему известны как люди хитрые и ловкие и велел им переодеться. Одному из них он приказал снять все, кроме рваных нижних штанов, вымазаться грязью, как делают нищие, и итти просить милостыню в деревнях близ города, где жил старый генерал, подслушивать и подглядывать и разузнать, не собирается ли генерал за ними в погоню. Остальным двум он велел итти в город на рынок, достать у какого-нибудь закладчика крестьянскую одежду, корзины и шесты, а потом купить товаров и носить их по городу, заглядывать всюду и слушать, о чем говорят горожане, не станет ли кто-нибудь рассказывать о том, что случилось и чего ждут теперь, когда от старого генерала сбежали лучшие солдаты. У входа в ущелье Ван Тигр поставил на страже верного человека с заячьей губой, чтобы он смотрел на дорогу своими зоркими глазами и немедля бежал и докладывал начальнику, как только увидит, что где-нибудь показались солдаты.

Когда все было сделано и эти люди ушли, а солдаты протрезвились от выпитого вина, Ван Тигр принялся подсчитывать, сколько и чего у него имеется. Взяв кисть и бумагу, он записал, сколько у него солдат, сколько ружей, сколько патронов, какая у солдат одежда, какая обувь и выдержит ли она долгий поход. Он заставил солдат пройти мимо него вереницей и пристально разглядывал каждого, и оказалось, что у него сто восемь здоровых, крепких солдат, не считая племянников; стариков в его отряде совсем не было, а больных очень мало, разве только чесоткой или глазными болезнями, а такие пустяки могут быть у каждого, и их нечего считать за болезнь. Медленно проходя мимо Вана Тигра, солдаты во все глаза смотрели на знаки, которые он ставил на бумаге, потому что только двое или трое из них умели читать и писать, и теперь все они еще больше преклонялись перед Ваном Тигром, видя, что он не только искусно владеет оружием, но знает и эту премудрость — умеет выводить знаки на бумаге и понимает, что они значат, когда посмотрит на них.

Ван Тигр сосчитал, что, кроме солдат, у него было сто двадцать два ружья, и у каждого солдата полный патронов пояс, и было еще восемнадцать ящиков с патронами, взятых Ваном Тигром из запасов генерала, к которым он имел доступ. Он взял их не все сразу, а понемногу, и верный человек носил один ящик за другим в горы и складывал их в храме, позади древней полуразрушенной статуи Будды, потому что в этом месте крыша была крепче и протекала меньше всего, а кроме того, фигура Будды не давала дождю проникнуть в зияющие двери.

Из одежды имелось то, что было надето на солдатах, и этого было достаточно, пока не подуют зимние ветры, а кроме того, у каждого из них было свое одеяло.

Ван Тигр был доволен всем, что имел, и съестного осталось достаточно, чтобы прокормиться в течение трех дней; он решил выступить в поход как можно скорей и итти в новые места на Север. Даже если бы ему не так опротивел Юг, он все равно ушел бы отсюда, потому что старый генерал до того обленился, что десять лет не двигался с места и жил на народные средства, обложив население тяжкими налогами, и брал с него больше, чем оно было в состоянии платить, брал часть и зерном, и так шло до тех пор, пока народ не разорился, и брать с него было уже нечего, и потому Вану Тигру нужно было искать себе новую область.

Бороться со старым генералом из-за этих земель, обремененных налогами, тоже не входило в его расчеты, и он задумал перейти в области по соседству с его родиной, потому что там, на северо-западе, были горы, где можно было укрыть солдат, а если бы его стали преследовать, он отступил бы дальше, туда, где горы суровы, пустынны и неприступны, где люди дики и куда даже генералы заходят редко, разве только если становятся бандитами или вынуждены отступать. Не то что бы он думал об отступлении, нет, — Вану Тигру казалось, что перед ним лежит открытая дорога, что стоит только быть отважным и настойчиво добиваться цели, и тогда имя его прогремит по всей стране и не будет пределов его славе.

Вскоре вернулись посланные им, и один из них сказал:

— Повсюду ходят слухи, что в старом улье роятся пчелы и что вылетел уже новый рой, и везде люда боятся и говорят, что их и без того выжали досуха и что земля не прокормит двух армий.

А тот, кто переоделся нищим, сказал: