Сыновья

Утром следующего дня заскочил Бетел. Он куда-то торопился, был в прекрасном- расположении духа: весело смеялся, шутил и даже положил на стол сто фунтов стерлингов.

— Это, ребята, на мелкие расходы. Тратьте, не стесняйтесь, если понадобится, дам еще.

— Господин Бетел, — попросил Николаев, — дайте нам что-нибудь почитать.

— О чем бы вы хотели почитать?

 — Ну… впереди нас ждет пресс-конференция…

— О, я понял, понял! Хорошая идея! Сегодня же вам передам кое-что, читайте.

— Нас Миллер и Тарас приглашают вечером в какую-то компанию, — вмешался в разговор Леонов. — Можно нам идти или нет?

Бетел расцвел. Он, конечно, уже знал, о чем советские солдаты вели вчера между собой «откровенный» разговор, и этот вопрос еще раз свидетельствовал о том, что впереди его ждет удача.

— Конечно, сходите. Кстати, кое с кем из тех, кто будет вам полезен, познакомитесь. — Он кивнул на деньги. — Их вам тратить не придется, за вас заплатят.

Вскоре Бетел исчез, а парни вышли на прогулку. На этот раз они прошли на квартал дальше и, погуляв минут сорок, вернулись.

После обеда поспали, а затем вышли в сад. Дождя не было, и они, гуляя по узенькой дорожке, проложенной среди кустов, перебросились несколькими словами:

— Оказывается, они не только подслушивают, а и наблюдают за нами. В комнате имеется два телеобъектива.

— Да, я заметил, как сегодня ты на эти штучки посмотрел.

— Даже в туалетной комнате у них глаза и уши.

— А как же, — усмехнулся Алексей, — надо же им знать, насколько мы экономно туалетную бумагу расходуем.

— Ничего, мы этим тоже воспользуемся;

— Чем, этой туалетной бумагой?

— Да иди ты, — чертыхнулся Леонов. — Развеселился ты что-то?

— Я просто не теряю присутствие духа.

— Ладно, хватит, пошли в дом, опять дождь начинается.

Николаев был явно на душевном подъеме. Его охватил азарт везучего игрока. Леонов же, наоборот, был собран и хмур.

Вскоре зашли Миллер,Тарас и Дана. Они приехали на новом легковом автомобиле.

На дорогу потребовалось мало времени. Вскоре они спустились в полутемный подвал с интерьером под старину. Тусклый свет выхватывал из полумрака несколько сдвинутых вместе столов. За ними сидело человек двенадцать молодых людей. При виде Миллера и его друзей все шумно оживились. За общим столом стало теснее, сразу же налили гостям вино. Оказавшаяся между Алексеем и Антоном молодая особа по имени Вика спросила у них:.

— А может, вам лучше выпить виски в честь знакомства?

— Нет, — покачал головой Леонов, — мы еще настолько слабы, что это для нас опасно.

— А от чего вы такие слабенькие? — игриво пойнтере- совалась Вика.

— От пыток и голода, — сухо пояснил Николаев.

Постепенно за столом завязался разговор, и парни все больше убеждались, что перед ними внуки белоэмигрантов. Только двое — Лева и Семен — были из тех, кто сравнительно недавно уехал из Советского Союза. Они-то и проявляли наибольшую активность, хвастались, что устроились хорошо, предлагали свою помощь Алексею и Антону. Охмелевший Семен говорил:

— Работенку можем вам дать легкую, интересную и денежную. Она вам по зубам.

— А что надо делать? — спросил Антон.

— Почти ничего. Приходит советское судно в порт, поприветствовать моряков и пассажиров, раздать им литературу или листовки кое-какие… А деньги за это хорошие платят.

— А кто платит?

— Все антисоветские организации, английские ведомства.

— Надоело все это! — вдруг впервые подал голос мужчина, сидевший рядом с Леоновым. Он уже прилично выпил. Антон сразу же обратил внимание на то, что пьет он много. — Дрянь это, а не работа, — продолжал он. — Держат на побегушках, и мы не знаем, дадут завтра денег или нет.

— Но ты, Саша, не прибедняйся, — возразил Семен. — У тебя и деньги есть, и машина великолепная, и квартира. Что еще надо человеку?

— Уважения к себе, вот что надо человеку, чтобы он чувствовал себя человеком.

— А ты что, не чувствуешь?

— Я собакой себя чувствую. Каждый день жду, что возьмет какой-нибудь босс и даст мне под зад. Куда я потом? Мне на Россию посмотреть бы…

— А ты не был в России? — спросил Антон.

— Ни разу, — хмуро ответил Саша и взялся за бокал с вином.

Вика неожиданно прочитала:

Ах, хочется жить в своем скромном домишке,
Где коврик для кошки и норка для мышки;
Чтобы ходики тикали тихо в углу
И ящик с дровами стоял на полу.

Вика повернулась к Антону и спросила:

— Не слышали эти стихи?

— Нет, чьи они?

— А вы как думаете?

— Наверное, какого-нибудь русского эмигранта.

— Нет, не угадали. — Вика проводила взглядом Семена, отходившего, пошатываясь, от стола, и продолжала: — Написала эти стихи английская поэтесса Нэнси Хейс. Понравились?

— Да. Я пройдусь немного. — И Вика торопливо пошла за Семеном.

— Боится, что Семен убежит, — пробурчал Саша.

А Леонов, подзадоривая Сашу, сказал:

— А куда вы все можете убежать? В Советский Союз? Побоитесь. Даже не знаете, где находится советское посольство.