Сыновья

Бунцева и Мисника связывала давнишняя дружба. Вместе учились в воздушно-десантном училище, даже в одном взводе были. Да и женились на подружках. Бунцев на Ане, а Мисник на Гале. Девчата жили на одной улице. И сейчас они продолжали дружить. Поэтому комбат и начальник штаба часто делились между собой домашними новостями. У обоих были семилетние дочери, которые через полтора месяца должны пойти в школу. Но на этом, пожалуй, все общее в их семьях кончалось. У Мисника в семье все было хорошо, семейная жизнь складывалась счастливо. У Бунцева все было иначе. Если по службе ему повезло несколько больше, чем другу: он — подполковник, командир батальона, а Мисник — майор, начальник штаба, то в личной жизни все шло наперекосяк. Жена все чаще сетовала на свою судьбу. Даже раньше, когда они были вместе, любая, пусть краткосрочная отлучка мужа по служебным делам вызывала у нее недовольство и раздражение. На этой почве были ссоры и скандалы. Ревность, недоверие и неудовлетворенность все больше чувствовали себя хозяйками в их семье. Бунцев стоически переносил все это, надеясь, что время возьмет свое и все уладится. Иногда в письмах жены Бунцев читал добрые и даже нежные слова, и тогда на душе становилось тепло и светло, даже в бою чувствовал себя спокойнее: его ждала не только доченька, но и жена.

Бунцев взял протянутый другом конверт и, выйдя из КП, сел на первый же валун, достал исписанный крупным почерком листок. Уже по первым строкам понял: письмо хорошее.

«Здравствуй, мой милый! — писала Аня. — Пришла с работы, и такая грусть меня за душу схватила, что решила сначала сесть за письмо, а затем за ужин браться. У нас все по-старому. Леночка готовится к школе. Сейчас находится у моих родителей. Вот напишу тебе, покушаю и пойду к ним. Возможно, останусь там и ночевать. Ты же ведь хорошо знаешь, как я не люблю быть одна. На работе у меня все по-прежнему. Сегодня уже новый кавалер объявился. Прибыл к нам из Томска один инженеришка, получает сто тридцать, а хорохорится, словно зарплата у него — пятьсот. Вчера предлагал мне в театр пойти, а сегодня уже решил, что я для большего созрела, приглашал в ресторан сходить. Отшила его. По-моему, на этом его ухаживания закончатся…»

Бунцев продолжал сидеть на камне и держать письмо на ладони, словно взвешивая. Двоякое чувство было у него. С одной стороны, слова вроде хорошие, но в то же время он уловил какое-то отчуждение в словах жены. «Зачем она мне пишет об этих ухажорах? Неужели не ясно, что к молодой, симпатичной женщине, у которой муж далеко, будут цепляться разные ловеласы? Нет, постой, комбат, ты уже начинаешь придираться к жене. Тебе здесь нелегко, но и ей не сладко: и работа, и дочь, и заботы по дому. Надо ей написать обстоятельное письмо. В прошлом она намекала, что мне далеко не скучно и что постоянно развлекаюсь в обществе дам. — Подполковник грустно улыбнулся, глядя на стоявшую боевую машину пехоты. — Вот моя дама. Пожалуй, Аня права, если имеет ее в виду».

Бунцев вернулся на командный пункт. Мисник как раз получал по закрытой радиосвязи задание.

— На Саланг бросают.

— Веселое местечко. — Бунцев склонился над картой. — Ну-с, чего от нас хотят?

— Западнее перевала появилась большая банда, по имеющимся данным до пятисот человек. Духи обложили перевал и тоннель под ним с двух сторон. Движение транспорта приостановлено. Нам приказано десантироваться туда. Броня пойдет своим ходом. Министр внутренних дел выделил для совместных действий два батальона оперативного полка царандоя. На подходе к Салангу находится и батальон афганской армии. Кроме того, обещана авиационная поддержка. Задача: оказать помощь афганским подразделениям в восстановлении движения через перевал и разгроме противника.

— Ясно. Ну а как быть с розыском Леонова?

— Этим будут заниматься компетентные афганские и советские органы. Организация этой работы возложена на подполковника Джалала. Он и будет, как только что сказал генерал Дубик, координировать свою работу с нами и разведуправлением министерства обороны Афганистана.

— Джалал — толковый мужик… — Бунцев задумался. — Конечно, генерал прав: гоняться за призраком по горам, не зная, где его искать, пустое дело. Если афганским товарищам удастся установить хотя бы приблизительно район, где может находиться Леонов, тогда можно и нас подключать… Связывайся с нашими подразделениями, которые находятся в районе Саланга, с афганскими товарищами и садись за планирование операции. Десантирование начнем завтра в пять тридцать утра.

Подполковник Бунцев решил: пока штаб будет готовить окончательный план, утрясать все вопросы с летчиками и афганскими товарищами, он сможет уделить тридцать — сорок минут себе, переодеть белье, побриться, собраться в путь.

Он вышел из штабной палатки и с удовольствием полной грудью вдохнул уже остывший, свежий воздух. Была только половина восьмого вечера, а уже стояла глубокая ночь.

В этот момент его кто-то окликнул:

— Товарищ подполковник, разрешите обратиться?

Бунцев обернулся. Перед ним стоял старший сержант