Сыновья

«Дорогой Николай!

Ты нейтральный человек, каких мало сейчас в России. Ты смог сохранить полное безразличие к царской, к Временной и нынешней властям. Это спасло тебя от душевных колебаний, внутренних разногласий, патриотических побуждений и помогло выжить в смутное время. Дело, которое мы начали с тобой, не должно умереть. Надеюсь, ты продолжишь его и заставишь работать норильские залежи на благо России. Живи долго и за меня!

Прощай! Твой Александр Сотников.

20 мая 1920 года».

От автора

Нелегко прощаться с героями, проживши с ними почти сто лет их сложной и ещё не до конца понятой мною жизни. Но всему приходит конец. Я оставляю часть своей души на страницах этого романа, хотя они не отпустили меня до сих пор, да, вероятно, и не отпустят до конца дней моих. Хочу коротко сообщить читателю о немногих из тех, кто пережил Александра Сотникова.

Киприян Александрович Сотников тяжело перенёс казнь брата. В тридцатые годы его перевели из Красноярска в Москву, где до середины шестидесятых годов прошлого века служил сначала в Наркомате, а затем – в Министерстве юстиции СССР. Умер и похоронен в Москве.

В одной из статей о Сотниковых автор Анатолий Львов, со ссылкой на воспоминания их родственницы Л.Н. Чупровой, предполагает, что Киприян, будучи юристом, не только не помог Александру во время его ареста, но и оговорил его. Я читал протокол допроса Киприяна Александровича в качестве свидетеля по делу брата, где ощущается попытка обелить Александра, сказать, что в 1918 году он уже отошёл от политики и занимался научной работой. Хотя в то время он был членом Сибирской областной думы, возглавлял Военный совет и разрабатывал программу создания Сибирской армии. Как видно, Киприян скрыл от следствия ряд фактов, могущих скомпрометировать Александра в глазах Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией.

Что касается версии об уходе Александра в армию Колчака по настоянию матери, то это тоже не совсем верно. Александр ушёл в армию по «студенческому призыву» в декабре 1915 года, когда будущий Верховный правитель ещё служил на флоте и не помышлял стать военным диктатором России.

Шарлотта Константиновна Сотникова-Фильберт до конца жизни оставалась одна, скромно проживая на улице Бульварной в городе Томске и умерла в 1947 году. Сын Эраст заболел и умер вскоре после расстрела отца.

Умер малолетним и сын Киприяна Александровича Сотникова – Александр.

Дядя, Иннокентий Киприянович Сотников, с младшей дочерью Еленой переехали в Енисейск, где учились его старшая дочь Мария и сын Николай. Дальнейшая судьба неизвестна.

Николай Александрович Иванов, двоюродный брат Александра Сотникова, стал юристом, работал секретарём народного суда в Туруханске, затем в Игарке, а перед войной – следователем в Куйбышеве. Ушёл добровольцем на фронт и погиб под Вязьмой.

Сестра Александра Александровича – Екатерина закончила в Томске гимназию и учительствовала в одной из школ Красноярска. В тридцатые годы на неё были гонения, как на «сестру атамана». Её даже уволили из школы. Она написала письмо в Москву на имя И.В. Сталина. Ответ не заставил себя долго ждать: её восстановили на работе и больше не трогали до ухода на пенсию.

Братья Ивановы в двадцатые годы переехали с семьями в Енисейск, а Елизавета Никифоровна – в Красноярск, где жила с дочерью Екатериной. Нередко у них бывал бывший ординарец Сотникова Иван Перепрыгни и просил деньги, золотые украшения, будто бы для освобождения Александра, работающего где-то далеко в тайге. Проходило время, снова приходил Перепрыгни, выманивал у купчихи ценные вещи и уходил. Но Александр так и не появился. Иван обманным путём обобрал Елизавету Никифоровну, лишив всех средств существования. В 1945 году Екатерина похоронила мать на одном из красноярских кладбищ, завернув тело в марлю. На покойную просто нечего было одеть.

Анна Васильевна Тимирева после гибели адмирала прожила ещё пятьдесят пять лет, из них сорок в тюрьмах, лагерях и ссылках, лишь на короткое время выходя на волю. Умерла двадцать первого января одна тысяча девятьсот семьдесят пятого года, оставив стихи, посвященные Колчаку:

Полвека не могу принять — Ничем нельзя помочь, И всё уходишь ты опять В ту роковую ночь. Но если я ещё жива Наперекор судьбе, То только, как любовь твоя И память о тебе.