Сыновья Ананси

Велосипедные прогулки по острову, как вскоре обнаружил Толстяк Чарли, были по-своему опасны. Главным средством передвижения здесь были микроавтобусы: всегда переполненные старенькие машины разъезжали по дорогам, сигналя и визжа тормозами, вставали на поворотах на два колеса, словно не имевшие лицензий водилы всерьез полагались на то, что под тяжестью пассажиров автобус не перевернется. В первое же утро поисков Толстяк Чарли раз десять чуть не попал под колеса, спас его лишь низкий глухой ритм «драм-энд-басс», который доносился из кабины водителя: он этот ритм чуял нутром до того, как его ушей достигал рев мотора, благодаря чему успевал вырулить на обочину.

Хотя ни один из разговоров ничего ему не дал, все, с кем он встречался, были с ним чрезвычайно дружелюбны. Несколько раз в течение своей дневной экспедиции на юг Толстяк Чарли останавливался и пополнял запас воды в кафе или частных домах. И все были очень рады его видеть, хотя и не могли ничего сообщить о миссис Хигглер. В отель «Дельфин» он успел к ужину.

На следующий день он отправился на север. Ближе к вечеру, на обратном пути в Вильямстаун, он остановился на вершине горы, слез с велосипеда и подкатил его к воротам шикарного дома, что стоял на отшибе и выходил окнами на бухту. Толстяк Чарли нажал кнопку спикерфона и сказал «привет», но ему никто не ответил. На подъездной дорожке стоял большой черный автомобиль. Толстяк Чарли подумал было, что дом необитаем, но тут увидел, как в одной из верхних комнат шевельнулась занавеска.

Он нажал кнопку снова.

– Здрасте, – сказал он. – Просто хотел узнать, нельзя ли у вас пополнить запас воды.

Ответа не было. Может, ему привиделось, что кто-то стоял у окна. На острове ему все время что-то казалось: сейчас он начал воображать, будто за ним следят, причем не из дома, а из придорожных кустов.

– Извините за беспокойство, – произнес он в спикерфон и снова сел на велосипед. Отсюда до Вильямстауна ехать было под гору. Он был уверен, что на пути ему встретится парочка кафе или другой дом, более гостеприимный.

Ближе к морю крутой склон переходил в пологий спуск, и Толстяк Чарли уже вовсю крутил педали, когда за его спиной возник черный автомобиль, с ревом набиравший скорость. Он слишком поздно понял, что водитель его не заметил, так что руль велосипеда оставил на крыле автомобиля длинную царапину, а Толстяк Чарли вместе со своим транспортным средством полетел вниз. Черный автомобиль даже не притормозил.

Не долетев до подножия холма примерно половину пути, Толстяк Чарли сумел наконец остановиться.

– Могло быть и хуже, – сказал он вслух.

Руль погнуло. Толстяк Чарли вытянул велосипед обратно на дорогу. Тихая вибрация басов предупредила его о приближении микроавтобуса, он проголосовал.

– Ничего, если я поставлю сзади велосипед?

– Места нет, – ответил водитель, но вытащил из-под сиденья несколько обрывков эластичной веревки и с их помощью прикрепил велосипед на крыше. Затем улыбнулся. – Вы, должно быть, тот англичанин с лаймом?

– Я не взял его с собой, он остался в отеле.

Толстяк Чарли втиснулся в автобус, где в это время ухающие басы невероятным образом перешли в дип-перпловский «Smoke on the Water». Толстяк Чарли пристроился рядом с женщиной, которая держала на коленях курицу. Позади него две белых девчонки болтали о вечеринках, на которых побывали накануне вечером, и недостатках случайных бойфрендов, которых подцепили на отдыхе.

Ехавший навстречу черный автомобиль – «мерседес» – Толстяк Чарли заметил сразу. Сбоку по корпусу шла длинная царапина. Толстяк Чарли, почувствовав себя виноватым, понадеялся, что велосипед несильно содрал краску. Окна были так черны, что казалось, автомобиль едет сам по себе…

Одна из белых девчонок похлопала Толстяка Чарли по плечу и спросила, не слышал ли он о каких-нибудь хороших вечеринках на острове, а когда он ответил, что не слышал, начала рассказывать ему о позавчерашней вечеринке в пещере, где еще был бассейн, и звуковая система, и освещение, и вообще фсе, – так что Толстяк Чарли совершенно не обратил внимания на то, что черный «мерседес» теперь следовал за микроавтобусом в Вильямстаун, и развернулся лишь тогда, когда Толстяк Чарли снял велосипед с крыши микроавтобуса («в следующий раз возьмите с собой лайм») и занес в вестибюль отеля.

Только после этого автомобиль вернулся в дом на горе.

Консьерж Бенджамин осмотрел велосипед и сказал Толстяку Чарли, что беспокоиться не о чем, до завтра все починят, и велосипед будет как новенький.

Толстяк Чарли отправился в свой номер цвета подводных глубин, где на столике, словно маленький зеленый Будда, его дожидался лайм.

– Никакого от тебя толку, – сказал он лайму.

Это было нечестно. Перед ним лежал обычный, ничем не выдающийся лайм. И потом, лайм старался, как мог.

* * *

Истории – это сети, густые, нить к нити, и вы следуете к центру каждой истории, потому что центр – это финал. А каждый человек – нить.

Взять, например, Дейзи.