Сыновья Ананси

Она объявила, что продаст свою квартиру в Лондоне и переедет туда, где будут жить Паук и Рози, где бы это ни было, чтобы быть поближе к внукам; и само собой, отпускала язвительные комментарии по поводу их отсутствия, а также количества и подвижности сперматозоидов Паука, частоты сексуальных сношений Паука и Рози, позиций, в которых эти сексуальные сношения производятся, относительной дешевизны и легкости зачатия в пробирке – так что в какой-то момент Паук всерьез начал подумывать о том, чтобы вообще больше не спать с Рози, просто назло ее матери. Он думал об этом примерно одиннадцать секунд, пока мать Рози передавала им фотокопию журнальной статьи, в которой женщине предлагалось после секса полчаса стоять на голове. Той ночью Паук рассказал Рози о своей мысли, и она засмеялась и ответила, что ее матери доступ в их спальню все равно воспрещен, а она, Рози, не собирается стоять на голове, с кем бы она любовью ни занималась.

Квартира миссис Ной расположена в Вильямстауне, неподалеку от дома Паука и Рози, и дважды в неделю один из многочисленных племянников Келлиэнн Хигглер заглядывает к ней, пылесосит, вытирает пыль со стеклянных фруктов (восковые здесь плавились от жары), готовит немного еды и оставляет в холодильнике. И иногда мама Рози ее съедает.

* * *

Чарли теперь поет. Он вовсе не такой мягкий, как прежде. Это худощавый мужчина в фетровой шляпе, которая стала его опознавательным знаком. Шляп у него множество, разных цветов; но зеленая – его любимая.

У Чарли есть сын. Его зовут Маркус, ему четыре с половиной, и он обладает той чрезвычайной важностью и серьезностью, какая свойственна лишь маленьким детям и горным гориллам.

Никто больше не зовет Чарли Толстяком Чарли, и, честно говоря, иногда ему этого не хватает.

Это случилось ранним летним утром, когда было уже светло. В соседней комнате зашумели. Чарли позволил Дейзи поспать. Он тихо выбрался из постели, подхватил футболку и шорты и вышел за дверь, где увидел сына, который голым ползал по полу и играл с маленькой деревянной железной дорогой. Вместе они надели футболки, шорты и сандалии, а Чарли надел еще и шляпу, и отправились на пляж.

– Папа! – сказал мальчик. Его челюсти были сжаты и, казалось, он что-то обдумывает.

– Да, Маркус.

– Какой из президентов был короче?

– В смысле, по росту?

– Нет, по дням. Кто был самым коротким?

– Гаррисон. Он подхватил воспаление легких во время инаугурации и умер. Он был президентом чуть дольше сорока дней, и большую часть этого времени умирал.

– Ох. Ну ладно, а кто был дольше всех?

– Франклин Делано Рузвельт. Он отработал три полных срока.

Умер в кабинете во время четвертого. Здесь мы снимаем обувь.

Они оставили обувь на камне, а сами пошли к волнам, зарываясь пальцами во влажный песок.

– Как ты узнал так много о президентах?

– Потому что мой папа, когда я был маленьким, думал, что это принесет мне пользу, если я буду много о них знать.

– А.

Они зашли в воду и направились в сторону большого валуна, который был виден только во время отлива. Через какое-то время Чарли поднял мальчика и посадил себе на плечи.

– Папа!

– Да, Маркус.

– Пичунья говорит, ты знаменитость.

– А кто такая Петуния?

– Из детского сада. Она говорит, у ее мамы все твои диски. Она говорит, что любит тебя слушать.

– А.

– Так ты знаменитость?

– Не особенно. Немножко.

Он опустил Маркуса на верхушку валуна, а сам взобрался и встал рядом.

– Окей. Готов петь?

– Да.

– Что ты хочешь?

– Мою любимую.

– Не знаю, понравится ли ей.

– Понравится. – В отдельных случаях Маркус был тверд, как скала.

– Ну ладно. Раз, два, три…

Они спели вместе «Желтую птичку», которая на этой неделе была любимой песней Маркуса, а потом они спели «Пирушку зомби», которая была его второй любимой песней, а за ней «Она прямо за горой», которая была третьей. Маркус, чьи глаза были лучше, чем у Чарли, заметил ее, когда они допевали «Она прямо за горой», и замахал руками.

– Вон она, папа.

– Ты уверен?

Из-за утреннего тумана граница между морем и небом смазалась в бледную белизну, и Чарли бросил быстрый взгляд на горизонт.

– Я ничего не вижу.

– Она нырнула. Скоро появится.

Раздался плеск, и она тут же всплыла прямо позади них; она сделала в воздухе сальто и плюхнулась на камень рядом с ними, игриво покачивая серебристым хвостом и поднимая маленькие фонтанчики брызг. У нее были длинные красно-оранжевые волосы.

И они запели вместе: мужчина, мальчик и русалка. Они спели «Леди – бродягу» и «Желтую подводную лодку», а потом Маркус научил Русалку словам песни из «Флинтстоунов».

– Он напоминает мне тебя, – сказала она, – в детстве.

– Ты разве знала меня тогда?

Она улыбнулась.

– Ты и твой отец приходили на пляж. Твой отец, – сказала она, – вот это был джентльмен. – Она вздохнула. Русалки вздыхают лучше всех на свете. А потом сказала: – Вам пора возвращаться. Надвигается прилив. – Она отбросила длинные волосы назад и, сгруппировавшись, прыгнула. Прежде чем скрыться под водой она приподняла голову и, прижав пальцы к губам, послала Маркусу воздушный поцелуй.