Сыновья Ананси

– Тогда почему бы вам не рассказать обо всем мне?

– Я разговаривала с Чарльзом пару дней назад. И мне интересно. Точнее, менеджеру в банке интересно. Деньги из наследства Морриса. Нам было сказано, что что-то должно поступить.

– Мэв, – сказал Грэм Коутс своим, как он думал, печальным бархатным голосом, который, как он полагал, особенно нравится женщинам, – проблема не в том, что нет денег – дело исключительно в ликвидности. Я говорил вам, Моррис сделал несколько неудачных вложений незадолго до кончины, и хотя, следуя моим советам, часть денег он вложил разумно, требуется дать добрым плодам созреть: если заберем деньги сейчас, мы потеряем почти все, что у нас есть. Но беспокоиться не о чем, не о чем. Для хорошего клиента ничего не жалко. Я выпишу вам чек со своего собственного счета ради ваших платежеспособности и спокойствия. Какую сумму назвал ваш менеджер в банке?

– Он говорит, что перестанет принимать чеки, – сказала она. – А на Би-би-си мне сказали, что переводят деньги за старые шоу на DVD. Эти деньги ведь никуда не вложены?

– Так говорят на Би-би-си, да? На самом деле для этого нам пришлось здорово их потормошить. Но я не стал бы перекладывать всю вину на Би-би-си Уорлдуайд. Наша бухгалтерша забеременела, и в делах полный беспорядок. А тут еще Чарльз Нанси, с которым вы говорили, слетел с катушек – у него умер отец, и он много времени проводит за пределами страны.

– Когда мы говорили последний раз, – отметила она, – вы устанавливали новую компьютерную программу.

– В самом деле, устанавливали, на тему бухгалтерских программ я могу долго распространяться. Как это говорят: человек э-э-э способен ошибаться, но чтобы э-э-э по-настоящему все испортить нужен компьютер. Как-то так. Я приложу все силы, чтобы разобраться; если понадобится, то без компьютеров, по старинке, и ваши деньги устремятся к вам. Этого как раз хотел и Моррис.

– Мой менеджер говорит: для того, чтобы они не возвращали чеки, нужно, чтобы на счету было десять тысяч фунтов.

– Десять тысяч фунтов ваши. Мы еще не договорили, а я уже выписываю вам чек.

Он нарисовал в блокноте круг и добавил сверху выходящую из него линию – получилось немного похоже на яблоко.

– Я вам очень благодарна, – сказала Мэв, и Грэм Коутс приосанился. – Надеюсь, я вам не слишком докучаю.

– Вы мне никогда не докучаете, – сказал Грэм Коутс. – Ни в чем.

Он повесил трубку. Забавно то, думал Грэм Коутс, что комическим персонажем Морриса всегда был расчетливый йоркширец, гордый тем, что может уследить за каждой монеткой.

Хорошая была игра, подумал Грэм Коутс, и дорисовал два глаза и парочку ушей. Теперь, решил он, более или менее похоже на кота. Довольно скоро вместо того, чтобы доить привередливых знаменитостей, он окажется под ярким солнцем, там, где плавательные бассейны, вкусная еда, хорошие вина и – не исключено – нет никаких проблем с оральным сексом. Все лучшее в жизни, считал Грэм Коутс, может быть куплено и оплачено.

Он дорисовал коту пасть и заполнил ее острыми клыками, теперь кот слегка напоминал пуму. И пока рисовал, гнусавым тенорком начал напевать:

Когда я был мальчишкой, мне говорила мать:
На улице прекрасно, ты выйди поиграть.
Но вырос я, и дамы – что глаз не оторвать —
Советуют ширинку всегда застегивать.

Моррис Ливингстон оплатил квартиру Грэма Коутса в пентхаузе в Копакабане и установку плавательного бассейна на острове Сент-Эндрюс, так что не стоит думать, будто Грэм Коутс не был ему благодарен.

Советуют ширинку всегда застегивать.

* * *

Пауку было не по себе.

С ним что-то творилось: странное чувство накрыло его жизнь туманной дымкой, – словом, день был испорчен. Он не мог понять, что это за чувство, но оно ему не нравилось.

Если было на свете чувство, которого он вовсе не испытывал, так это чувство вины. Такое было ему недоступно. Он ощущал себя превосходно. Он был крут. Он не чувствовал себя виноватым. И не почувствовал бы, даже будучи пойманным с поличным при ограблении банка.

И все же он был весь окутан слабыми миазмами беспокойства.

До последнего времени Паук был уверен, что боги людям не чета, что у них нет ни стыда, ни совести и они в том не нуждаются. Отношение бога к миру, даже тому, в котором он пребывал, было так же эмоционально окрашено, как у геймера, досконально знающего все правила игры и вооруженного полным набором кодов.