Сыновья Большой Медведицы. Книга 3

Адамс нахмурился, услышав такой приказ, но возражать не стал, взял своего гнедого и выехал в открытые ворота. Он перешел брод и рысью поехал по долине, которая за эти два года стала ему хорошо знакома. Скоро он увидел индейца, приближавшегося легким галопом. Но вот тот пустил коня шагом. Адамс остановился и стал ждать. Он внимательно разглядывал всадника. Индеец ехал на буланом коне с темной гривой и темным хвостом. Несмотря на весенний холод, он был наполовину обнажен. За поясом у него торчал револьвер и нож. Ружье было в пестровышитом кожаном чехле, словно он выехал на прогулку. Черные волосы его были расчесаны на пробор и заплетены в косы. За налобную повязку из кожи змеи заткнуты сзади три орлиных пера. Индеец, как и все его сородичи, был худ и ростом высок. Враждебностью веяло от него, и чувство превосходства над белым человеком было написано на его лице.

Адамс вздрогнул от неожиданности. Он узнал своего противника. Перед ним был опаснейший враг. Он боролся за свою землю, за свой народ, он мстил за убийство отца. Адамс не сомневался, что дакота и его считает соучастником Рэда Фокса.

Индеец слез с коня. Адамс последовал его примеру. Дакота достал трубку, высек огонь и затянулся. Адамс закурил сигарету. Правда, майор был против всех задержек, но ведь майор даже и подумать не мог, что этот индеец не кто иной, как вождь пресловутой медвежьей банды. Чтобы достичь какого-нибудь успеха, тут уж нужны спокойствие и выдержка. Адамс молчал. Приехал индеец, ему и принадлежит первое слово.

— Я приветствую белого человека! — начал вождь. — Я приехал, чтобы спросить, почему белые люди селятся здесь, на земле дакотов, и везут сюда оружие убивать нас.

— Вот проклятый вопрос! Что же тебе сказать? — Адамс провел рукой по своей шевелюре. — Да, мы селимся тут. На родине не нашлось места для нас, горемык. Мы бедствовали и голодали. И вот мы сели на большой корабль и приехали в свободную страну — Америку. Мы думали, что найдем здесь лучшую долю.

Дакота курил. Выражение лицо его оставалось безразличным.

— Вы не давали нам земли, почему же хотите завладеть нашей?

— Потому что вы не умеете пользоваться своей землей, — тут Адамс, сын фермера, оказался в своей стихии. — Что делаете вы с вашими прериями и лесами? Ничего. Вы охотитесь и, может быть, выращиваете немного маиса, там, где он может расти, или собираете рис, где вам его вырастил господь бог. А все остальное у вас, как и встарь, в дикости и запустении. Но так не может продолжаться. Человек должен взяться за плуг и вспахать землю.

Вождь опустил глаза:

— Ты это делаешь?

Молодой человек покраснел.

— Я расстался с землей, — сказал он.

— Кто же тебя прогнал?

— Земельная компания… это вроде Меховой, которая тебе известна. Они только обманывают маленького человека.

— Откуда берутся эти компании? Это тоже бедняки, которым дома было нечего есть?

— Нет. И ты это отлично знаешь. Ведь ты же прожил среди нас много лет. Компании состоят из богатых людей, которые складывают вместе свои деньги и принимаются пожирать нас, как акулы мелкую рыбешку.

— И это справедливо?

— Нет. Но что ты с ним поделаешь? Вот я и хочу найти золото, чтобы заплатить за землю. — Эти слова вылетели у Адамса непроизвольно, он тотчас раскаялся в них, но поздно.

Лицо дакоты исказила ненависть.

— Золотоискатели и грабители!

Он потушил трубку, выколотил ее, спрятал и сел на коня.

Без лишних слов сел на коня и Адамс: он понимал, что ни объяснения, ни извинения уже не помогут.

— Я хочу говорить с майором Смитом, — холодно и гордо произнес дакота. — Я сообщу ему кое-что о его колонне.

— Ты, вождь, хочешь вступить со Смитом в переговоры?

— Я хочу говорить с майором Смитом.

— Даешь слово, что будешь один и не используешь переговоры для нападения?

— Можете быть уверены.

— Тогда едем.

— Ты обещаешь, что я свободно приду и уйду?

— Да.

Адамс знал, что слову свободного индейца можно верить, но и самому нужно держать обещание. Он повернул коня и поехал впереди индейца к форту. Они перешли брод. Ворота были распахнуты. Когда оба въехали, караульный не мог решить, оставить их открытыми или закрыть. Прикинув и так, и этак, он прикрыл ворота наполовину.

Адамс спрыгнул с коня и поспешил к коменданту с докладом. Майор стоял у своей рыжей кобылы. Едва молодой человек раскрыл рот, он перебил его:

— Адамс, почему ты так долго провозился с этим краснокожим? Ты никак не можешь понять, что такое приказ! Деревенщина ты, а не солдат! И притащил сюда, в расположение, дакоту, не завязав ему глаз! Чтобы он все у нас тут высмотрел?!

Адамса это не смутило.

— Но, майор, ему уже два года, как здесь все известно, поэтому незачем завязывать глаза. Вы будете с ним говорить или проводить его обратно?

В разговор вмешался лейтенант Роуч.

— Кто этот краснокожий бандит? — спросил он вполголоса. — А конь у него великолепный! Мне кажется, будто я его где-то видел! Адамс, ты должен все-таки знать, кого к нам притащил.

Пока шел разговор, индеец сидел на коне словно изваяние. Обступившие его любопытные солдаты держались на почтительном расстоянии.