Сыновья полков(Сборник рассказов)

Кассир взял разорванные банкноты. Посмотрел на Кшисека. Ловкие, быстрые пальцы пересчитали пачку денег, а потом медленно отсчитали счастливому парнишке новенькие, хрустящие пятисотки. Кшисек повернул голову и в углу зала увидел улыбающегося отца. Он охранял сына. У банка их ждали Гишпан, Чарный и коллега отца по работе на заводе «Ситко» Станислав Гинко.

Такая же многочисленная охрана сопровождала Кшиштофа и в другой раз, когда он шел в книжный магазин покупать карты.

Однажды случайно Кшись зашел в магазин Гебетнера и Вольфа на Тарговой купить какой-то школьный учебник. Оглядывая полки, заставленные тысячами книг, он увидел, что на прилавке лежит большая стопа карт. Присмотрелся поближе, заметил на них штамп Военного географического института. Что-то его подтолкнуло. Он купил несколько листов и дома показал их Гишпану.

Командующий округом посмотрел на него исподлобья:

— Откуда это у тебя?

— Купил, — ответил Кшисек и пожал плечами.

— Что? — подскочил Гишпан.

Оказалось, что это были подлинные военные карты, так называемые штабные, очень подробные, да к тому же как раз охватывающие районы действия гвардистов — Миньска-Мазовецкого, Рык, Демблина, Рыбенека. Они были настолько подробно составлены, что на них нашли даже одну из партизанских мелин (конспиративных квартир) около Рык — домик Стахурских, убитых позднее гестаповцами.

На следующий день Кшисек снова пошел в книжный магазин на Тарговой.

— Прошу пана, мне нужны карты…

— Какие? — посмотрев на мальчишку, спросил продавец.

— Все, — последовал ответ.

Продавец удивился:

— Все? А на что они тебе?

Тогда стоявший около Кшися мужчина произнес тихо, но решительно:

— Заверните, пан, все и ни о чем не спрашивайте.

Атлетический вид Гишпана произвел, видно, более сильное впечатление, чем слова. Карты они получили быстро, тщательно завернутые, без дальнейших вопросов. Ведь в такое время лучше было как можно меньше знать, и эта оккупационная правда не могла быть не известна продавцу варшавского книжного магазина…

Однако ни отец, ни Гишпан не забывали, что Адъютант все же оставался ребенком и что даже в период оккупации лето — время каникул. Тем более что деревня — это не только отдых, но и лучшее питание, и опасности меньше.

Когда Кшисек стал протестовать, отец сказал:

— Я говорю тебе это как твой командир, а не как отец. — А глаза его смеялись, когда он посмотрел на жену. — Яся, поедешь с ним как «охрана». — И когда мать Кшися хотела что-то возразить, он произнес шутливо: — Говорю тебе это тоже как твой командир…

И вот они поехали под Миньск. Но через несколько дней партизанский отряд ночью получил грузы, сброшенные с парашютами, и необходимо было об этом уведомить штаб и Гишпана.

— Я поеду! — сразу же заявил решительно Кшисек.

Был уже вечер, поэтому решили, что надо подождать утра. Когда на рассвете он согласно инструкции пришел к сапожнику Рокицкому, то застал там незнакомого мужчину.

— Ты живешь на Проховой? — спросил он Кшисека.

Мальчик посмотрел на товарища Рокицкого, но тот кивнул головой.

— Да, а что? — в свою очередь спросил Кшисек.

— В таком двухэтажном доме из красного кирпича, в стороне стоит? — допытывался незнакомец.

— Все так, но…

Мужчина посмотрел в глаза мальчика и сказал:

— В вашей квартире засада.

И тут вдруг Кшисек вспомнил тех типов с электростанции. Это было незадолго до выезда в деревню. Утром они постучали в квартиру.

— Проверяем проводку, — сказали они матери, однако больше интересовались планировкой квартиры. Один из них спросил как бы мимоходом:

— Другого выхода нет?

Других дверей не было. Когда утром, в четверг 22 июля, гестаповцы ворвались в квартиру Рейша, там был только Гишпан. Рейша не застали, потому что он уже ушел на завод. Домбровский спал. Он даже не успел сунуть руку под подушку и выхватить пистолет. Гишпана посадили в машину и поехали к заводу «Ситко».

Рейш как раз вышел в проходную: кто-то предупредил его, что поблизости видел машину гестапо. К нему подошел человек в штатском, спросил:

— Пан Рейш?

В вопросе звучала уверенность, видимо, уже было известно, как он выглядит.

В машине, в надвинутой на глаза кепке, уже ждал Гишпан, с замкнутыми наручниками. Оба потом встретились еще раз в тюрьме Павяк. Последний раз…

Отца Кшися увезли в гестапо на аллею Шуха. Допросы в застенках гестапо, долгое ожидание следствия в известном печальной славой «трамвае» — лавках, установленных одна за другой. Без слов, без движения. Только наедине с собственным страхом, с собственной слабостью. С криком истязаемых за стеной. С отзвуками ударов, которые вскоре предстояло испытать на себе.

…Они потом пошли вместе на аллею Шуха. Это было уже после войны. Отец все перенес в застенках Освенцима и Доры. Кшисек дождался освобождения в деревне. За свое военное детство он получил Крест Храбрых. Но он спрятал его в ящик. Все же неудобно было носить его семикласснику.

После окончания школы Кшись Рейш начал работать, а затем его призвали в армию. Службу закончил в звании капитана. Сейчас работает в горстрое Варшава-Сьрудмесьце. У него три сына: Кшись, Януш и Роберт.