Сыны Амарны (СИ)

– Придется подключаться к орбитальным мониторам, – отозвалась Аня. – И мы обнаружим себя.

– И чем это грозит?

– Не могу знать, капитан. Возможно, ничем. А возможно, явится Флот Безопасности.

– Пятьдесят на пятьдесят, да? – фыркнул Джонс, оскалившись.

– А если сесть? "Увидят"?..

– Так ведь гражданская планета, капитан!.. – удивленно уставился на меня Эйнштейн. – Кого там убивать-то? Может, рванем в ОСС? Тем более, что отсюда "прямая дорога". Там военные базы: и наши, и "безопасников"… Грохнемся на "головы" и "наведем шороху"!

– А потом? – вкрадчиво улыбнулся Дэшэн.

– А потом хоть трава не расти, – пожал плечами Джонс.

"А, правда, что потом?" – снова всплыло в памяти.

Надо признать, во всей этой суете я совсем позабыл мысли, терзающие меня прежде. Сперва отвлекли "наши" ДБШР на Сигме, затем – попытка нас "слить"… Сначала разгорелось любопытство: почему не поставили в известность? Почему не объяснили позже? А затем Дельта – и злость… А потом еще Серафина… И злость переросла в гнев. Ярость. Жажду крови… Прав, Эйнштейн. Со всех сторон прав. До ОСС один "прыжок". А там – и наше командование, и Флота Безопасности, и Совет Адмиралов, и лендслер… И даже если туда стянули кучу батальонов, включая космпехотные… Один день – одна жизнь! Но эту жизнь запомнят! О ней будут рассказывать шепотом, боясь накликать!..

Но вопрос "Какого?!.." остается. К чему вся мистификация?

Да, правы были инструкторы в "учебке" и та милая девушка-врач, когда я сунул ножницы в розетку: любопытство меня убьет…

– При входе в атмосферу мониторы зарегистрируют выброс тепла, – вслух рассудил Джереми, – но с нашими-то размерами сойдем за метеор. А как войдем, так и исчезнем с радаров. Решат, что раскололся и сгорел… Еще и "обломки" помельче "скинем" для верности.

– Какие обломки? – не понял Джонс.

– Рухлядь какую-нибудь, у меня, там, много всякого хлама, – Джереми усмехнулся: – Поймут, конечно, если "в окно выглянут", но мы-то уже будем на земле. А уж оттуда-то все сигналы можно перехватывать и глушить. У новых "дебоширов" весьма интересные "цацки" есть.

– Джереми прав, капитан, – подтвердила Аня. – В любом случае, если мониторы нас "узнают", будет время уйти.

– А если, "пуфф"? – Джонс руками изобразил взрыв.

– Успеем уйти, – повторил женский голос.

– Добро, – кивнул я. – Садимся на шифрованный сигнал. Сообщи всем двадцатиминутную готовность, – я обернулся. – Джереми останешься на "Амарне".

– Малыша с Невром тоже лучше оставить, – напомнил Дэшэн, двинувшись следом. – Потрепало их больше остальных.

– Да, где там, потрепало? – подавил смешок Джонс, и мотнул головой мелкой, что мигом пристроилась рядом. – Малыш чуть головой стукнулся, но даже без "хренгена" видно, что череп цел. А у Невра "легкий" перелом руки – док уже "наживил". К тому же – левая. В броне так и вовсе не вспомнит, что сломана…

– Остаются оба, – отрезал я. – А мелкую отведи к Серафине, и чтоб не высовывалась.

Девчушка насупилась "сверкнув на меня лазурью". Но, как всегда, молча.

– Так точно, – отозвался Эйнштейн.

– Входим в атмосферу, капитан, – застал нас на полпути голос Ани. – Мониторы не реагируют.

– Говорил же, сработает, – довольно "расплылся" Брэйкер в эфире коммуникатора. – Мы почти…

И "Амарна" "просела"! Полностью погасло освещение, залив коридор чернильной тьмой. Ноги потеряли опору, и если бы не "насевший" сверху потолок, ощущение вполне сошло бы за невесомость…

Спина "отклеилась" от керамики, и на мгновение я завис в воздухе. Тут же ощутил работу противоперегрузочных систем. И в следующее мгновение пол саданул по лицу, выбивая из легких все, что там еще оставалось.

В темноте раздались сдавленные хрипы.

– Аня? – я оторвал лицо от стальной решетки, чувствуя, как по щеке струится кровь.

Тишина.

Я и не представлял раньше, как темно может быть на корабле без дежурного освещения. В космосе и то светлей, там звезды кругом. А тут – будто глаза закрыл… Я поморгал. Нет, открыты.

– Дэшэн? – позвал я.

– Цел, – отозвался сиплый голос.

– Эни?

– Цел, – выдохнул сержант. – Эй, ты цела?

Джонс успел сгрести мелкую в охапку, когда пол ушел из-под ног, сработал рефлекс всегда и ко всему готового космопеха. И сейчас на ощупь пытался понять, жива она или нет.

– Да хотя бы за палец укуси, если… Цела!..

По коридору, со стороны мостика, загремели шаги, заметался луч фонарика.

– Капитан! – раздался крик Джереми. – Капитан, вы как?

– Живы, – проворчал я.

– Сюда посвети! – гаркнул Джонс.

Луч фонаря выхватил Дэшэна, стоящего на карачках – кислая ухмылка на разбитых губах, окровавленный подбородок, – и нашел Джонса.

– Да не в глаза! На нее свети!

Сержант покрутил мелкую, словно куклу, осматривая со всех сторон. Она вяло барахталась, еще не до конца придя в себя, но не выглядела пострадавшей физически. А кровь на щеке – это Джонса.

– Что это было? – собрался я с мыслями, поднимаясь.

– Могу лишь предположить, капитан, – свет метнулся ко мне, и я невольно зажмурился. – Думаю, ЭМИ.

– А как же "силки"? – Дэшэн сплюнул кровь.

– Ну… – замялся Джереми, – мы же метеором притворялись… Пришлось отключить при входе в атмосферу.