Сыны Амарны (СИ)

Она вошла в залитую светом комнату. Огромную комнату! Может, не настолько огромную, как космос. Но точно, самую большую, какую видела в жизни. Комната напомнила медблок "Амарны", куда сержант притащил после того, как она кинулась на капитана… Грубый он, этот сержант! Очень грубый! И жестокий! Но… Капитан еще страшнее! Титановый взгляд так и веет холодом, прямо, застывает все внутри. И еще этот ужасный шрам, будто он всегда улыбается… Она очень испугалась тогда, поняв, что Аня привела к нему в каюту. Очень боялась, когда пошли неизвестно куда. А потом… потом перестала бояться… Аня! Вот кого напомнил голос! Только мужской…

Да, очень похоже на медблок. Но очень большой! Сюда поместится сто медблоков "Амарны"!.. Ну, может, не сто… Но много!

– Проходи, не бойся, – повторил голос.

Но девочка не спешила, все еще оглядываясь с порога.

У правой стены расположились металлические столы, искрящиеся хромом и… влагой. Словно их недавно мыли. Рядом горизонтальные капсулы… Похожую она видела на "Амарне". Видела изнутри, когда сержант ее, брыкающуюся, затолкал внутрь, позволив людям в халатах нажимать кнопки…Тут же, рядом, незнакомые аппараты с кучей трубок и пульты с сотнями мерцающих лампочек. И во всю стену панели, моргающие непонятными символами и диаграммами.

А слева… Слева все куда однообразнее. Те же капсулы, но вертикальные.

Девочка двинулась по проходу – она почти привыкла к "Берсерку", но движения все равно выходили неуклюжими, дергаными. Одна капсула. Другая, третья. Все пустые. Трубки висят, капая чем-то густым, желеобразным. Решетки на полу еще влажные… Четвертая – пустая. Пятая – тоже… Между капсулами достаточно широкие проходы. А за ними – еще капсулы. И все – пустые… Нет, не все.

"Берсерк" неловко повернул, зацепив какой-то шланг плечом. Тот натянулся и лопнул, густое "желе" оставило на графите кляксу. Но девчушка даже не заметила этого: сервоприводы не встретили сопротивления и не ощутили нагрузки. Она, как могла, тянула шею, стараясь выглянуть над краем дыхательной маски. Но в "запененной" броне и пошевелиться-то сложно – совсем не так, как тогда, в космосе с капитаном…

Девчушка остановилась возле самой дальней капсулы, у стены. Сквозь прозрачное стекло в молочной жидкости стал различим силуэт. Трубки, что у пустых капсул безвольно болтались, здесь тянутся к рукам и ногам. И даже в рот! Одни – толще, другие – тоньше. Но все они обвивают тело, переплетаясь и пульсируя, подрагивая.

Голубые глазенки напряженно вглядывались в повисшую, как на нитях кукловода, атлетически сложенную девушку. Неподвижную. Не подающую признаков жизни. "Мраморная" кожа почти сливается с циркулирующим "молоком", будто сокрытая от взгляда клубами тумана. Но угольные волосы чуть ниже плеч отчетливо выделяются, словно прожилки. Или нити. И чуть-чуть "копошатся", развеваются, позволяя разглядеть грубые черты лица: острый подбородок, прямой нос, высокие, "мягкие" скулы…

***

– Аня! Слышишь меня? – заорал Брэйкер, в который раз слушая противное "карканье" панели лифта. – Я потерял связь с капитаном! Они спустились и, как обрезало! Все молчат! Капитан, сержант! Все!.. И я не "вижу" глушилок! Аня! Да, ответь же!

– Я слышу, Джереми, – сухо отозвался голос. – Но… у меня – то же самое. Все сигналы разом пропали. Внешние сканеры тоже не справляются, эхолот "берет" только туннель, а дальше – ничего. Какая-то активная защита, я даже не могу определить размеры… строения. Его там будто и нет, сплошная земля.

– А сигналы? Они же их посылали! Значит, должна быть сеть!

– Я нашла ее, – подтвердил женский голос.

– Ну, так ломай! И верни мне лифт!..

– Я не могу, – перебила Аня.

Рядовой на мгновение ошарашено замер, переваривая услышанное.

– То есть… как "не могу"? – переспросил он, но тут же вновь сорвался на крик: – Да, ты создана, чтобы "мочь"! Любой человек может!.. Только долго… А ты создана "мочь" быстро!

– Здесь, не могу. Совсем. Какая-то активная защита, она… подстраивается, меняется, стоит мне найти хоть малейшую брешь. Как… по пальцам бьют.

Брэйкер растерянно уставился на панель. Тронул еще раз, и вновь услышал знакомое "нехер делать".

С самой "учебки" он считал своим долгом заткнуть это надменное "карканье", чтобы оно никогда не смело ему указывать куда идти. И это всегда получалось, ни одна такая панель не останавливала… Останавливали, правда, инструктора. И, порой, весьма болезненно. Но двери всегда открывались, всегда загорался "зеленый"! И осознание этого согревало, и скрашивало время, проводимое в лазарете после таких "побед".

Но здесь он ощутил беспомощность всех своих навыков и знаний. И если уж даже Аня не может…

– Лейтенант, – переключился рядовой.

Хаос, царящий в эфире, на миг оглушил. Крики, вопли, "оры" сливались в единую многоголосую мешанину приказов и ответов. Понятно, что и те, и другие, достигают нужных ушей по личным каналам, и общий эфир "играет", скорее, фоном, чтобы никто не расслаблялся…

– Лейтенант, – вызвал Брэйкер громче и настойчевее, и не дожидаясь ответа, заорал в личный: – Тампер, чтоб тебя!..

– Говори, – тут же отозвался знакомый голос.