Сыны анархии. Братва

На лестнице царил пыльный, меловой запах с сырым душком, будто какая-то тварь много месяцев назад заползла за стену, да там и издохла.

Пыр услышал шарканье на лестнице над головой, сразу за поворотом. Следом послышалось пыхтение, а за ним – тихий, очень человеческий звук, выражавший что-то вроде безысходного отчаяния.

Выставив пистолет перед собой, Пыр обогнул угол.

– Ни звука, – рыкнул он, чуть сильнее нажимая пальцем на спусковой крючок.

На ступеньках сидела Тринити, затягивая на ноге рваную окровавленную повязку из мужской сорочки. И оскалилась на него с явной болью.

– Только попробуй – и не пикнешь у меня, – прорычала она.

– Боже, – шепнул Пыр, и минимум наполовину это было молитвой.

По-прежнему держа оружие на изготовку, он подошел и, присев рядом с ней на ступеньку, завел свою руку ей за спину и поднял так, чтобы Тринити могла стоять на одной ноге, привалившись к нему.

– Уж постарайся, зазноба, – сказал он, бросив взгляд сперва на площадку четвертого этажа, а потом вниз, на третий. – Здесь мы торчать не можем.

Чуть обгоревшую на солнце кожу Тринити покрывала тонкая пленка испарины. Дыша медленно и ровно, с искаженным от боли лицом, она с помощью Пыра спускалась по ступеньке за раз.

Внизу кто-то вышел через дверь площадки второго этажа. Пыр оцепенел, но внезапная остановка вывела Тринити из равновесия, и ему пришлось внести поправку, сдвинувшись, чтобы подхватить ее. Перенеся вес на раненую ногу, девушка зашипела сквозь зубы. Шум негромкий… но предательский.

– Еким?

Задевая за бетонные стены, голос вознесся к Пыру и Тринити. Они стояли как парализованные, не дыша. «Ступай прочь», – мысленно заклинал Пыр. Но вместо того человек на втором этаже крикнул что-то по-русски, предупреждая остальных, что на лестнице кто-то есть.

Чертыхнувшись под нос, Пыр заткнул свой пистолет за пояс, подхватил Тринити на руки и тяжело затопал вниз по лестнице. Она его обложила, но попытки вырваться не сделала. Человек на втором этаже крикнул еще раз, призывая подмогу, и устремился им навстречу. Добравшись до двери в коридор третьего этажа, Пыр бросил взгляд вниз и увидел человека с эспаньолкой – пару глаз, уставившихся в щель между лестничными пролетами.

Зрачок ствола тут же обратился на Пыра. Выстрелы, прогрохотавшие в лестничном колодце, больно ударили по ушам, и пуля выщербила бетон у ирландца над головой.

– Дверь! – цыкнула Тринити.

– Пытаюсь!

Пыр стукнул ее о стену и косяк, и девушка вскрикнула, но зато он исхитрился ухватиться за дверную ручку, дернуть дверь на себя, пропихнуть Тринити туда и начать продвигаться. Она вовсе не кисейная барышня и понимала это сама.

– Поставь меня! Я могу идти!

Возражать Пыр не стал, но, опуская ее на ноги, позаботился поддержать. Они вдвоем заспешили по коридору с изгвазданными коврами и недостающими потолочными панелями. Русский выскочил в коридор через считаные секунды после них.

Отпустив Тринити, Пыр выхватил пистолет и развернулся одним грациозным движением. У русского в руках был автомат. Когда он потянул за спусковой крючок, пули вспороли ковровое покрытие и стены по дуге, которая рассекла бы их обоих пополам, если бы Пыр не выстрелил в него трижды. Третья пуля прошла братку через горло; больше никаких криков о помощи не будет. Он разинул рот, и оттуда послышалось мокрое бульканье.

– Пошла! – рявкнул Пыр на Тринити.

Она заковыляла вперед, пока ее поводырь, бросившись назад, вырывал автомат из рук человека, залившего весь пол кровью, толчками вырывающейся из раны на груди и горле. Пыр вскинул голову, заслышав тяжелую россыпь шагов из-за двери лестницы и сообразив, что Еким и остальные спешат с подкреплением.

– В укрытие! – гаркнул он.

Тринити снова перенесла вес на раненую ногу, затем натолкнулась на стену и съехала на пол, с помощью стены удерживаясь более-менее вертикально. Пыр пробежал мимо нее, когда дверь лестничной площадки позади него с грохотом открылась. Попробовал дверь ближайшего номера, обнаружил, что та заперта, и пинком вышиб ее в тот самый момент, когда Тринити настигла его, оставляя за собой кровавый след, добавивший к грязным пятнам на ковре ало-бурый мотив. Взяв за руку, Пыр завел ее внутрь, и девушка захромала к пыльной кровати, а он нырнул обратно в коридор, нажав на спусковой крючок трофейного автомата.

Еким схлопотал пулю в колено и с воплем повалился, молотя руками, но за ним следовали еще двое, тут же открывшие огонь. Пыр снова нырнул в номер, потом опять высунул голову и дал еще одну короткую автоматную очередь.

С тяжелым сердцем, но снова диковинно спокойный, он прижался спиной к дверному косяку. Пули прошили стену, и ирландец бросился на корточки. Тринити поползла по полу, чтобы привалиться к ближайшей стене. Протянула руку, и Пыр вручил ей свой пистолет с последней парой-тройкой патронов в магазине.

– Помощь на подходе, – проронил он.

19