Сыны Дуба (ЛП)

Каждое его поражение похоже на победу? — спросил Шадоат.

— Конечно, — заверил ее Асгарот. — А теперь он бежит — прямо в твои руки.

Страх и ярость. Страх и ярость.

Отлично, — сказал Шадоат. Я встречу его с распростертыми объятиями.

16

ОТПРАВКИ

Говорят, что старые каменные деревья Ландесфаллена тянутся своими огромными корнями, переплетая друг друга, пока весь лес не сплотится в одну сплошную массу. Те, кто наблюдает за ними, говорят, что старые каменные леса, кажется, на самом деле чувствуют другие деревья, ищут молодые саженцы и сохраняют их, чтобы их не смыло ураганом. Я убежден, что такими же являются и те, кто рождается со старой душой. Они чувствуют связь между нами и изо всех сил стараются обеспечить нашу безопасность.

— Волшебница Аверан

Во сне Фэллиону приснился поразительно ясный сон, более интуитивный, чем любой другой сон, который ему снился раньше. Это было очень похоже на то видение, которое у него было, когда он взял булавку с совой, как будто вся его жизнь была сном, и он впервые почувствовал реальность.

Во сне он шел по склону холма по небольшому портовому рынку. Дома представляли собой странные округлые хижины из бамбука с пучками сухой травы, образующими крыши. Вдалеке он услышал рев скота. Дорога вилась вдоль у-образного залива, и на дальнем пляже он увидел молодую девушку с хлыстом, которая гнала пару черных водяных буйволов на ночлег на холм.

Он никогда раньше не видел такого места и восхищался каждой деталью: запахом мочи у дороги, мутным смрадом рисовых полей, песней, которую девушка пела вдалеке на каком-то языке, который он знал. никогда раньше не слышал и не представлял.

Идя по дороге, он прошел между двумя хижинами и в их тени увидел металлические клетки с черными железными решетками, толстые и неподатливые. Две клетки были пусты, их двери были распахнуты. Но в третьем сидела на корточках девушка чуть старше Фаллиона, с волосами темными и гладкими, как ночь. Она была хорошенькой, вся кожа да кости, превращаясь в прекрасную девушку. Она держала руки обхватившими колени.

Она посмотрела в глаза Фаллиону и умоляла. Помощь! Они посадили меня в клетку. Пожалуйста, освободи меня.

Видение померкло, и Фаллион проснулся с колотящимся сердцем. Он не был уверен, то ли оно стучало, потому что он боялся, то ли потому, что злился, увидев такое.

Он уже слышал о Посланиях и задавался вопросом, действительно ли это так. Обычно Посылки происходили только между теми, у кого была какая-то глубокая связь — членом семьи или близким другом. Когда кто-то получал послание от незнакомца, говорили, что оно придет от человека, который должен был иметь большое значение в вашей жизни.

Но было ли это реальностью или просто сном? – задумался Фаллион. Действительно ли в плену находится девушка? Ей нужно, чтобы я ее освободил?

Он не был уверен. Мастер очага Ваггит сказал ему, что большинство снов — это просто странные мысли, связанные воображением в то, что иногда кажется связным рассказом.

Девушка могла бы быть Рианной. У нее было такое же красивое лицо, но волосы и глаза были неправильными. У Рианны были темно-рыжие волосы и темно-синие глаза, а не черные волосы.

Нет, поняла Фаллион, девочка больше похожа на фотографию моей матери, на ту, что была на ее медальоне-обещании, когда она была молодой и красивой.

А клетка?

Рианна тоже в клетке, понял он, по-видимому, пойманная в лабиринте страха и боли.

Мечтала ли я о ней?

И если да, то почему это было похоже на Посылку?

Почти в этот момент он услышал хныканье Рианны, закутанной в одеяло у огня.

Кошмары. Ей приснился плохой сон.

Вот и все, что было, — сказал себе Фаллион. Должно быть, я слышал, как она кричала во сне, и именно поэтому мне приснился такой сон

За пределами общежития над морем дул пронзительный ветер, грохотал по бурным волнам и хлестал их по барашкам.

Ветер ворвался в залив, поворачивая туда-сюда, как скворец, потерявший направление во время шторма.

Он ударился о береговую линию, просвистел среди свай пирса, а затем поднялся на улицы, плывя по булыжникам, исследуя темные лачуги.

В одной громкой гостинице, где хриплый смех конкурировал с дудками и радостными криками шлюх, пара матросов открыла качающуюся дверь. Ветер нагонял их по пятам.

В темном углу, за круглым столом, заваленным пустыми кружками из-под пива, сидел широкоплечий мужчина с черной бородой с проседью и вьющимися волосами, ниспадающими на плечи. Его затуманенные глаза смотрели в никуда, но внезапно проснулись, когда он почувствовал на затылке странный ветер.

Капитан Сталкер проснулся. Он узнал двоих мужчин, которые только что вошли в гостиницу, и при этом оттолкнул табурет, приглашая их к своему столу.

Его стол. Сталкеру он не принадлежал, за исключением тех случаев, когда он дважды в год приезжал в порт. В те дни гостиница с ее хриплым шумом и вонью рыбаков становилась его двором, а этот табурет — его троном.