Сыны Фенриса

Бросаясь на тела космодесантников, рептосы принимались терзать и раздирать их. Находя трещины и слабые места силовых доспехов, они, прилагая неимоверные усилия, добирались до тел и вгрызались в них. Маркхэм покачал головой. Рептосы, копошащиеся на мертвых людях, пожирающие человеческие трупы, — омерзительная картина, хотя Темные Ангелы и напали на Гиады.

Из тел космических десантников рептосы выдирали большие кровоточащие куски. Маркхэм не знал, что они собирают. Сначала он подумал, что, быть может, сердца, но эти органы были слишком велики. Рептосы собирались группами, шипели и потрясали кровоточащими кусками, словно что-то празднуя.

Затем все рептосы отошли назад и образовали полукольцо вокруг одного, самого большого из них.

Его чешуйчатая шкура переливалась разными цветами; в лапе тварь держала длинный жезл. Это зрелище полностью захватило Маркхэма. Он позабыл о кипящей за спиной битве и даже не замечал ее грохота, с головой погрузившись в созерцание развернувшейся перед ним сцены. Весь остальной мир словно перестал для него существовать.

Рептос с жезлом внезапно вспыхнул и загорелся. Сначала Маркхэм подумал, что кто-то, возможно проникший в расположение рептосов солдат, выстрелил по этой твари из ручного огнемета. Однако то был не очищающий белый огонь прометия, а языки пламени какого-то сверхъестественного радужного цвета. По мере того как огонь поглощал рептоса, стало происходить нечто еще более неожиданное. Маркхэм снова протер глаза. В голове его до сих пор шумело, и лейтенант в который раз засомневался в реальности того, что происходило на его глазах.

Из тела объятого пламенем существа вырвались какие-то странные усики. Затем из пламени выплыло нечто, покрытое ртами и глазами. Это существо было ярко-голубым, с красными и розовыми полосками. Оно плыло над землей, и вокруг него клубился ореол радужного пламени. Разум Маркхэма с трудом воспринимал это зрелище. Он родился в мире смерти, преодолел в жизни немало трудностей. Он выносил тяжкие испытания и превозмогал неимоверную боль; он встречал самых смертоносных хищников на разных планетах…

И тут лейтенант понял: то, что он видит, — не из этой Галактики. Его объял ужас.

Рептосы, все как один, испустили пронзительный вопль и передали трофеи омерзительному существу.

Оно приняло каждый из них, нежно обхватив щупальцами. Затем оно втянулось в пламя и исчезло. Рептосы рассыпались по улицам в поисках новой добычи — за исключением одного, который взял жезл из обугленной лапы прежнего владельца.

Упав на колени, Маркхэм вознес благодарственную молитву Императору. Исчез не поддающийся определению ужас, который он видел. Он не почувствовал бы такого облегчения, если б знал, что похожие сцены происходят по всему городу. Началось время жатвы.

В дворцовом комплексе Хаэгр, Торин, Илайя и На-таниил искали Кадма. Рагнар и Иеремия занимались поисками где-то поодаль. Четверка космодесантников решила, что они, возможно, обсуждают детали сотрудничества, не осложняя себе жизнь учетом соображений всех остальных. Четверка сосредоточилась на поисках, и каждый из воинов надеялся, что первым обнаружит командующего. До сих пор им не удалось обнаружить ничего, кроме трупов с ранами от лазга-нов. В сочетании со все еще действующей системой безопасности входов и выходов это указывало, что их поубивали не другие Темные Ангелы, а солдаты планетарных сил обороны.

Принюхавшись к воздуху, Торин бросил взгляд на Хаэгра:

— Итак, парень, твой нос может сообщить нам все, что угодно. Где он? Я не могу его обнаружить.

Хаэгр покачал головой:

— Не знаю. Слишком много запахов.

— Вы и в самом деле пытаетесь найти его по запаху? — спросил Илайя. Голос Темного Ангела звучал скептически. — Я-то думал, это одни разговоры Космических Волков — про выслеживание…

— Юноша, — молвил Натаниил, — Космические Волки знамениты своими острыми чувствами.

— К сожалению, некоторые из них тратят время на то, чтобы выслеживать лишь еду, — заметил Торин.

— А что в этом плохого? — взъелся Хаэгр. — Без моей способности находить пропитание мы просто сдохнем тут, если все останется так плохо. Торин, я думаю, ты давно не получал хорошей взбучки!

Хаэгр вынужден был признаться самому себе, что это подшучивание его несколько расслабило. А то натыкаешься тут на одну кровавую сцену за другой… и где этот Кадм — как будто в шахту провалился!

Тут Торин положил руку Хаэгру на плечо, наклонился к его уху и прошептал в заговорщической манере, что у него всегда выходило так непринужденно:

— Брат мой, ты выслеживаешь Кадма?

— Я пытаюсь, — отвечал Хаэгр.

— Вместо этого сосредоточься на запахе Габриэл-лы. Ты его лучше знаешь, — порекомендовал Торин.

Хаэгр бросил взгляд на своего друга. Он не был уверен, не намекает ли Торин на что-нибудь… Хаэгр всегда испытывал странное чувство к Габриэлле, непонятное ему самому. Торин объяснял, что это — чувство ответственности.