Сыны Перуна

Для наших далеких предков философы и мудрецы – это одно и то же, и не мог человек считаться мудрецом, если не обладал древними ведическими знаниями. Эти знания сохранялись, все более оскудевая, как пересыхающий родник, на протяжении многих веков. На тесную связь слова «ведать» с ведической эпохой и магической практикой обратил внимание упомянутый А.Н. Афанасьев, который писал: «Если станем рассматривать слова, образовавшиеся у славян от корня вед (вет, вит, вещ), то увидим, что они заключают в себе понятия предвидедения, прорицаний, сверхъестественного знания, волшебства, врачевания и суда – понятия, тесная связь которых объясняется из древнейших представлений арийского племени. Вече (вечать вместо вещать) – народное собрание, суд; вещба употреблялось не только в смысле чарования и поэзии, но имело еще юридический смысл… Старонемецкий язык называет судей и поэтов одними именами творцов, изобретателей, что напоминает наше выражение: творить суд и правду… Ведун и ведьма имеют еще другую форму: вещун и вещунья (вещица) – колдун и колдунья – и, таким образом, являются однозначными со словами пророк и прорицатель (от реку); пред-вещать – предсказывать, вития (ведий), вещий – мудрый, проницательный, хитрый, знающий чары» (3, с. 126–127).

Быть вещим, иметь глубочайшие знания практического характера мог только ведун или, как принято сегодня говорить, «посвященный» в сакральные области знания. Пифагор, который двадцать лет учился на Востоке у арийских волхвов, упоминаемых в Библии, считается первым философом Запада, который ввел понятие «философия». Кроме того, он познакомил Запад с важнейшей областью философских знаний – нумерологией, которая имеет не только сакральный смысл, но и практические функции. К сожалению, даже русские философы за деревьями не увидели леса, не поняли, что волхвы могли дать Пифагору только арийское понимание философии, которое на русском языке звучит не только очень корректно – «любовь к мудрости», но и определяет практитический характер философии, быть вещим, то есть уметь предвещать, предсказывать будущие события. Однако не все ведуны и ведьмы могли это делать. Очевидно, что и в очень далекие времена, когда этими способностями обладали немало волхвов, в том числе и те, которые приходили к колыбели Иисуса, все-таки не каждый ведун мог быть предсказателем. Вероятно, что у ведунов был разный уровень знаний или степень посвящения, что определяло различия в функциях.

Функциональные различия ведунов определяли и различия в их названиях, которые перечислены у многих исследователей древней Руси. Проанализировав этот факт, знаменитый исследователь мифологии Древней Руси А.Н. Афанасьев делает вывод: «Итак, обзор названий, присваивавшихся ведунам и ведьмам, наводит нас на понятия: высшей, сверхъестественной мудрости, предвидения, поэтического творчества, знания священных заклятий, жертвенных и очистительных обрядов, умения совершать гадания, давать предвещания и врачевать недуги» (3, с. 525).

Владел ли Пифагор всеми этими знаниями? Точных свидетельств этого нет и, вероятно, уже никогда не будет. Как уже отмечалось, на Востоке у ведунов (волхвов) Пифагор проучился более двадцати лет и, очевидно, прошел три круга посвящения, по семь лет каждый круг. Этот срок говорит о том, что Пифагор имел очень глубокие знания по сравнению с теми греками, которые его окружали на родине. Естественно, что они его начали обожествлять и, вероятно, головокружение от успехов стало причиной тех проблем, которые у него возникли под конец жизни. Во всяком случае выражение Пифагора «все есть число» пережило тысячелетия и до сих пор не понято как сигнальный код, приоткрывающий практическое направление философии-нумерологии. В чем же особенность ведической нумерологии, какой смысл вкладывали славянские ведуны-волхвы в выражение «все есть число», когда давали своим ученикам основы учения Числобога?

Сразу отметим, что Числобог – это не образ природной стихии и не просто «один из богов» без конкретных функций. Числобог мало известен, поскольку общение с ним было уделом жрецов, людей посвященных в магию чисел, в сакральный смысл чета и нечета как основы мироздания. В «Велесовой книге» говорится: «Числобог ведет учет нашим дням и речет свои числа Богам, быть ли дню Сварожьему, или ночи, чтобы уснуть…» (7, с. 97).

Для более глубокого понимания славянской ведической нумерологии и функций Числобога необходимо тщательно изучить не только «Велесову книгу», но и другие ведические источники, включая сказки, мифы и сказания древних славян. Изучение этих первоисточников дает представление о мудрости или, как принято говорить, философском мировоззрении жреческого сословия. Эта мудрость вошла в пословицы и поговорки простого народа, в емкий и образный язык славян-русов.