Сыны Перуна

Увидев человека, вся стая бросилась наутек. Трое хищников в одно мгновение переплыли реку и скрылись в кустах на другом берегу. Правда, волчица немного замешкалась, поджидая своего волчонка, который сначала не выпускал из зубов свою первую добычу и пытался перенести овцу через реку. Но запутавшееся в речной траве тело ярки было слишком тяжело для него. Поэтому, услышав очередной свист, которым Иларий подхлестнул скоропостижное бегство стаи, звереныш выпустил свою жертву и вслед за матерью прыгнул в густые заросли.

— Ну, что же, придется в эту грязь залезть, — проворчал Иларий, продираясь сквозь заросли камыша и проваливаясь в глубокий ил.

Он вошел в воду в том месте, где барахталась в тине молодая овца, и, схватив ее двумя руками за длинную шерсть, вытащил на берег.

— Эта вроде бы выжила, — усмехнулся невольный спаситель, наблюдая за тем, как перепачканная кровью ярка, жалобно блея, побежала к тому месту, где ее поджидало снова собравшееся в кучу стадо.

3

Их было двое. Седой сутулый старик с куцей бороденкой и такими же невзрачными усами, которые лишь слегка прикрывали заячью губу, которой наградила его природа, и щупленький голубоглазый мальчонка лет тринадцати. Они плыли в узкой старенькой лодчонке и забрасывали в воду сети. Оба были по пояс голые, в одних портах, босиком. Они так были увлечены своим промыслом, что поначалу не заметили притаившегося в кустах Илария. К этому моменту византиец уже оделся и снова был готов к продолжению своих нелегких скитаний. Хорошенько рассмотрев обнаруженную им неподалеку от места волчьей охоты парочку рыбаков, беглец наконец-то решился. Эти двое не могли таить в себе угрозы, и Иларий окрикнул их.

— Эй! Овцы не ваши поблизости пасутся? А то проведать бы их не мешало.

Услыхав человеческую речь, старик вскочил на ноги, едва не перевернув лодку. Увидав стоявшего на берегу всадника с оружием, дедок начал искать глазами топор, который валялся на дне рыбацкого суденышка. Мальчишка тоже весь напрягся. Пару минут все трое молчали, потом, убедившись, что незнакомец один и не проявляет признаков агрессии, старик не стал хвататься за топор. Он пристально, без стеснения разглядывал Илария, который тоже разглядывал эту забавного вида парочку.

— Чего это ты, родимый, про овец-то сказывал? А то стар я, сразу и не расслышал, — тонким сиплым голоском прогундосил старик-рыбак.

— Овцы, говорю, там на лугу у лесочка пасутся, не ваши ли? Проведать их надобно.

— А чего ж их проведывать, пасутся себе — и славненько. Пусть себе пасутся, это, видать, бабки Вереи барашки, чьи ж еще могут тут быть, — обращаясь уже к пареньку, добавил старик.

Мальчик быстро закивал головой, не отрывая взгляда от незнакомца.

— Пасутся-то они пасутся, да уж пасутся не все. Волки тут у вас шалят. Одного барашка зарезали да ярку молодую потрепали. Если бы я их не пуганул, могли бы все стадо вырезать. А ярку я уж из воды вытащил, когда ее на другой берег тянули.

— Ох ты, вот так напасть, — тут же засуетился старик, — говорил я Верее, негожа скотинку так близко к лесу привязывать, зверья-то нонче мало в лесу стало, вот волчары и обнаглели. Средь бела дня скотину режут. Ой, беда, беда. Беги, сынка, к бабке, поведай про овечек, пускай уводит, а то, глядишь, вернутся зверюги за мясцом-то.

Старый рыбак ловко оттолкнулся шестом от дна и быстренько подогнал лодку к берегу. Мальчишка выскочил на землю и стремглав бросился выполнять поручение дедка.

— Сынок, что ли, твой? — с сомнением задал старику вопрос Иларий. — Молод уж больно, а тебе, судя по виду, годков-то уже немало.

— Да уж, немало. Да сколь есть, все мои, — усмехнулся старый рыбак. — А сынка-то вот боги под старость все ж дали. Младшенький он у меня, а старших аж семеро, вот.

— Ну ты даешь, дедуля, прямо бык племенной, — рассмеялся Иларий, отмечая про себя, что мир между ним и его новыми знакомыми вроде был заключен.

— А ты сам, кто ж будешь, мил человек? Судя по коню, мечу да кольчужке, вроде как вой, одет, как славянин, а лицом да говором не то на грека смахиваешь, не то на булгара.

— Все разы не ошибся ты, отец, — решил не таиться Иларий. «Была не была», — подумал он и вслух добавил:

— Сам я родом из Византии, из земель Царьградских, но последние годы жил со славянами. А доспех да меч со мной, потому как воевать мне пришлось за земли уличские с русами да их князем Олегом.

— Вон оно что, — покачал головой старик. — Значит, угадал я все. А сюда как попал? Каким же ветром занесло то тебя?

— На юг я пробираюсь. Отвоевался я здесь. Хочу к себе, в Империю то бишь, возвратится. К морю мне надобно, а там на судно какое-нибудь пристроюсь и, глядишь, я и дома.

Внимательно выслушав Илария пожилой рыбак покачал головой.

— Но, коль так, пойдем со мной, к старейшине нашему. Раз ты овечек наших спас, да с миром к нам, думаю, помочь тебе надобно. Поговоришь со старейшиной деревенским, он тебе пособит да как к морю выйти подскажет.

Старик привязал лодку к кустам, убрал весла и, взвалив на одно плечо сети, а на другое мешок с уловом, последовал по тропке, по которой недавно убежал посланный им мальчонка.

4