Сыны Перуна

— Потом этот Честа за мной увиваться начал. Был он упрямый, отказов моих принимать не хотел, отцу своему плакался, а тот с детства сыночка баловал, так что Честа ни в чем с малых лет отказа не знал. Отец его, воевода, меня разными подарками соблазнял, чтобы я за сынка его замуж шла, а я не соглашалась. Муж Снежанин за меня вступился, так они стали и ему грозить. Потом, как-то раз, ушел сестрин муж на охоту, да и пропал вовсе. Доказательств у меня нет, но думаю, что воевода с сыном да людишки его верные к тому руку приложили. Проплакала Снежана по мужу все глаза, да что делать. Жить надобно, девчушку, доченьку растить, вот так и жили мы, три молодки, без мужского плеча, без помощи. Бабы местные на нас тоже наседали: «Чего мол, воротишься? Чем воеводин сын плох, богат, силен, и голова на плечах, хозяйственный. Негоже вам, трем бабам, одним жить, ишь какая разборчивая».

— Только я не соглашалась, — продолжила Милослава, — да и сестра меня ни разу тем не попрекнула. Потом война эта началась. Честа в войско тиверское попал. Не было его, так нам и жилось спокойно. А недавно пришел Раду с воями своими в нашу деревушку, и Честа тоже меж них оказался. Ночью напились все те вои, шум, драки в деревне начались, погромы. Это надо же такому быть, свои-то своих грабить стали. И в ночь ту Снежана в дом наш вбегает, кричит: «Честа там с дружками своими, пьяный напился, тебя ищет, беги в лес, прячься!» Я Яринку схватила, дочку Снежанину, да в лес. А эти злодеи сестру схватили, в лес притащили, там надругались над ней, убили да в реку-то и бросили. Я все видела, а выйти к ним побоялась, за себя побоялась да за племянницу свою малую.

По щеке Милославы покатилась очередная слеза, но на этот раз девушка ее даже не заметила.

— Теперь ты понимаешь, почему я с убийцами этими поквитаться желаю? — пристально взглянув своему спасителю в глаза, произнесла Милослава. — Я пока в кустах сидела, слышала, что Честа дружкам своим говорил, ругался он много да назвал, куда Раду воев своих вести собирался, деревенька тут еще одна есть по соседству, день пути всего, там они и остановиться должны были. Провожу я вас туда, сама провожу.

Радмир с сомненьем глядел на девушку.

«Не обманет ли? А вдруг возьмет да привет в засаду», — подумал воин, но, взглянув в глаза разгневанной красавицы, он отбросил эти мысли и вслух сказал:

— Собирайся, завтра поведешь воинов к людям Раду.

— Только мне ребенка оставить не на кого, говорила же, одни мы с ней остались. А местным я теперь Яринку не отдам. Как узнают, что я с Честой поквитаться собралась, не обидели бы девчушку-то мою.

— За девочку не бойся, о ней позаботятся, завтра выходим, — и Радмир вышел на улицу.

Сейчас он вел свою сотню вслед за указывающей дорогу Милославой. По приказу Радмира несколько воинов остались в деревне. Ребенка он оставил с ними, на попечение Толмача, который после гибели Горика сопровождал своего нового покровителя почти во всех боевых походах.

6

Воины подкрались к деревне с четырех сторон и сумели беззвучно снять часовых. Это не составило труда, так как охрана на своих постах просто-напросто спала. Было видно, что с дисциплиной это воинство было не в ладу. После того как русы ворвались в жилища ничего не подозревавших жителей, наступила полная паника. Половину тиверских воев перебили в считанные минуты, других повязали. Здоровяк Боримир свалил ударом кулака только-только продравшего глаза Раду и, скрутив веревкой ему руки, притащил на суд да расправу к своему сотнику.

— Отлетался голубь, теперь-то мы ему крылышки и подрежем. Что с ним делать-то будем да с остальными, вон их сколько? — здоровяк указал рукой на толпу пленников. — Троих они наших положили, может, ножичком по горлу — и дело сделано, а?

— Пусть князь их судьбу решает, — произнес Радмир, глядя на находящегося в бессознательном состоянии предводителя тиверцев. — Собирайтесь в путь, пора нам к князю возвращаться, дело наше сделано, думаю, и война на этом закончена. Земли эти снова наши по праву.

Радмир прошелся по деревне и нашел в одном из дворов ту, кого искал. Милослава сидела на крыльце одного из домов рядом с телом здоровяка с толстым рябым лицом. Тело мертвеца было рассечено мечом и, уродливо изогнувшись, лежало у ног девушки.

— Это он, сын вашего воеводы?

— Да, это он — Честа, убийца моей сестры. Жаль, что я своими глазами не увидела, как он сдох, — девушка с пренебрежением смотрела на мертвеца.

Радмир смотрел в печальные глаза своей новой знакомой и невольно сравнивал ее с теми женщинами, которые были в его жизни когда-то раньше, давным-давно.