«Сыны Рахили»

Нельзя обойти вниманием также переработанный и дополненный вариант книги Дж. Клиера о возникновении «еврейского вопроса» в Российской империи, вышедший на русском языке в 2000 г. Поскольку основным предметом исследования Клиера является формирование политики российских властей по отношению к евреям, то вопрос о еврейских депутациях являлся для него не столь важным. Источниковая база, в том числе и по еврейским депутациям, была дополнена по сравнению с предыдущей редакцией. Клиер критиковал Гессена и Анищенко за их оценку деятельности кагала в терминах классовой борьбы и утверждал, что кагал не только не препятствовал интеграции евреев в сословные структуры, а, напротив, содействовал этому и в целом «стоял на службе… всего сообщества», а не «узкого круга олигархов»[51]. При этом он следовал за своими предшественниками в изложении событий и, следовательно, воспроизводил их ошибки. Очевидно, что, когда Клиер использовал собственные архивные находки, это вело к новому повороту в изучаемой теме, когда же он следовал за своими предшественниками, то оказывался «в плену» их интерпретаций.

Возвращаясь к новейшей русско-еврейской историографии, нельзя не отметить основанное на хранящихся в РГАДА материалах государственных учреждений биографическое исследование сотрудника этого архива Д.З. Фельдмана о Ц. Файбишовиче, который в 1785 и 1790 гг. выступал в качестве поверенного белорусских евреев. Фельдман склонен рассматривать как синонимы все термины, которыми обозначаются в источниках еврейские представители: «штадланы», «поверенные», «депутаты»[52]. Таким образом, важная проблема дифференциации типов еврейского представительства не затрагивается в данной работе. Предварительным итогом работ Фельдмана по истории евреев в России стала монография, являющаяся, по сути, сборником очерков по различным сюжетам еврейской истории XVIII–XIX вв. История еврейских депутаций затрагивается в данном труде лишь эпизодически[53].

«Гранд-нарратив» русско-еврейской истории, реконструкция основных событий, их последовательности, выстраивание определенной «иерархии» исторических фактов в рамках данного сюжета – все это было сформировано на рубеже XIX–XX вв. и испытывало влияние факторов, лежащих за пределами науки: от общественно-политических до субъективных. Это своего рода «матрица», продолжающая определять поведение историков до наших дней. Исследуются, к примеру, какие-либо локальные случаи, а для написания «фона» привлекаются по-прежнему классические работы. Одним из способов преодоления этой инерции является обращение к новым архивным материалам.

Источники по истории еврейских депутаций отличаются известной дискретностью. Редки упоминания о депутатах в законодательных актах, таких, например, как первое «Полное собрание законов и узаконений Российской империи» (ПСЗ 1). Материал по истории еврейских депутаций представлен в ПСЗ 1 указом Сената от 21 января 1785 г. «Об ограждении прав евреев в России, касательно их подсудности, торговли и промышленности»[54], содержащим упоминание о прибывших в Санкт-Петербург поверенных от белорусских евреев. В «Положении о евреях» 9 декабря 1804 г. [55] участвовавшие в его подготовке еврейские депутаты не упоминаются. Депутаты созыва 1807 г. упоминаются в рескрипте Александра I губернаторам черты оседлости[56] и в рескрипте В.С. Попову 1809 г.[57] В ПСЗ 1 также отражено официальное включение еврейских депутатов в штат Министерства духовных дел и народного просвещения[58] и одно из их ходатайств[59]. Многие нормативные акты, содержащие упоминания о еврейских депутатах, не были по тем или иным причинам включены в ПСЗ 1. Исключение именно этих документов позволяет выявить стратегию умолчания, к которой прибегали составители ПСЗ. К их числу относятся, в частности, акты, вошедшие в составленный в Четвертом еврейском комитете в ходе подготовки «Положения о евреях» 1835 г. «Свод законов о евреях», отложившийся в РГИА в фонде департамента законов Государственного совета[60]. В числе этих актов положения Комитета министров об утверждении избранных евреями депутатов в их званиях[61] и другие немаловажные документы, содержащие в основном сведения о деятельности депутации 1812–1825 гг. Характер законодательных источников по еврейским депутациям, не вошедших в официальное издание собрания законов, позволяет предположить, что при подготовке ПСЗ были исключены материалы, отражающие активную роль депутатов в разработке законодательства о евреях или, по крайней мере, их претензии на участие в этом процессе, а также положение депутации как части общей структуры государственных учреждений. То, что было уместно в составленном для внутреннего использования в Четвертом еврейском комитете и имевшем характер справочника «Своде законов о евреях», не должно было становиться достоянием достаточно широкого круга лиц, обращавшихся к ПСЗ.