Сыны Семаргла

— Прекратите, стенания. Поднимитесь с земли, и идите в свои жилища, да в конце концов отмойте их, уберитесь во дворах, почистите скотину, и любите, любите этих пятерых отроков, последнее, что останется на этой земле, после вашей никчемной и бесплодной жизни. Люди услышали повеления Святозара и тотчас прекратили рыдать. Они принялись вытирать свои грязные, мокрые лица и подниматься, а наследник вгляделся в их глаза, и ему почему-то показалось, что несмотря на познания истины, в них не блеснуло никакой искорки жизни, точно все эти люди, давно уже умерли. Святозар обернулся назад, и посмотрел в обжигающие голубые глаза Риолия, полные жизни и борьбы, перевел взгляд и заглянул в очи Оскидия и воинов, и увидел в их глазах искру жизни, искру борьбы. Может потому, горели глаза бывшего ярыжки и воинов, подумал Святозар, оно как они все же пытались выжить в этой затхлой, вымирающей стране… и пусть творили зло, пусть лебезили и лицемерили, но их черно-пятнистые души, их злобные тела делали все, чтобы продлить собственную жизнь в Яви. А люди деревни уже были мертвы… Мертвы телесно и духовно…Они погибли давно, возможно сразу после рождения, перестав бороться за собственную жизнь, махнув рукой на творящееся кругом запустение. Им было безразлично живы они или мертвы… Ходят они или сидят…

Убивают их или на них плюют… Их души уже давно шли вереницей неся в ладонях воду из жидко-стоячего озера боли и страданий, ничего не желая видеть кругом и даже не ощущая на своих спинах холодные удары кнутов демонов и дасуней кружащих обок них. Святозар еще раз взглянул в глаза Риолия, и ему стало жалко правителя и кудесника Аилоунена, которому вскоре предстоит узнать всю правду о себе и о своем народе, а засим долгие, долгие годы стараться исправить и возродить то, что натворили и уничтожили его бездушные потомки. Риолий увидел пристальный взгляд наследника, улыбнулся ему, и, кивнув, негромко заметил:

— Знаешь, Святозар, а ведь деда здесь не было. Я смотрю, он и вовсе сюда не приходит.

— Да, Риолий, я это тоже увидел, — откликнулся наследник. — Твой дед, хитрый, трусливый и очень глупый, он пришел послушать меня лишь раз, а после все время прятался. Глупец, одно слово, если бы он знал про тебя то, что знаю я… Он бы первый лежал в этой пыли… Но может и хорошо, что он не знает того, что ведаю я, потому душа твоя будет свободна от любви к нему. Святозар какое-то время смотрел на мальчика, а когда поднявшиеся позади него люди разошлись, пошел вместе с Риолием во двор к деду, где прямо на безжизненном участке земли он, еще пять дней назад, создал три шатра. Один для себя и Риолия, второй для воинов: Винирия, Фонития, Эмилиния и Пампивия, и третий для Оскидия и Лесинтия, которых Риолий избрал, как старших среди знати и воинов, назначив Лесинтия первым воином в своем малочисленном воинстве. Наследник и Риолий вошли в свой шатер. Святозар неспешно подойдя к столу, отодвинул табурет и сев на него, устало положил руки на стол, мальчик последовал его примеру и расположился напротив. Святозар посмотрел на свои руки и тяжело вздохнув, подумал о том, что давно уже пора открыть магические способности в теле Риолия и снять забвение с его души, что надо прекратить откладывать то, ради чего и прислали его сюда Боги, ради чего он прошел Пекло, и надо перестать, в конце концов, бояться того потрясения какое испытает душа Аилоунена очнувшись и оглядевшись кругом. Наследник поднял руку и принялся пальцами тереть свой шрам на левой щеке.

— Ох, Святозар, — наморщив нос, откликнулся отрок. — Ну, чего ты, все время трешь свой шрам? Он и так такой страшный, выпученный, так уродует твое лицо, а когда ты его трогаешь, он еще краснее становится, и точно полыхает изнутри серебристыми искорками. И, я, все хочу узнать, где ты его раздобыл, и кто такой злобный и жестокий, кто так мог тебя бить и оставить на твоем теле такие страшные шрамы.

— Это сейчас не важно, кто меня бил и за что, — ответил Святозар и убрал руку от лица. — Сейчас важно другое. Я, Риолий, думаю, пришло время, провести заговор, и открыть в твоем теле магические способности. И наверно, я прочитаю над тобой тот заговор, который подарил мне когда-то мой учитель царь Альм. Я уверен сила этого заговора такая мощная, а чистота, вложенная в эти слова, такая же светлая, как и сам царь альвинов Альм. Риолий услышал слова Святозара и радостно встрепенулся, с надеждой глянул на наследника, но потом как-то сразу сник, опустил глаза и уставился на стол, да легохонько вздрагивающими пальцами левой руки трепетно провел по поверхности гладкой, деревянной столешницы чуть слышно молвив:

— Знаешь, Святозар, я должен быть честен с тобой. Я не достоин, владеть магией, потому что иногда так злюсь.