Сыны Зари

– Ты сможешь найти его?

Джексон говорил тихо, все еще выглядывая из окна и отвернувшись от Фрэнсиса. Тот, не слыша, спросил:

– Что-что?

Джексон повысил голос, тон его был до странного кротким. Фрэнсис не знал, чем объяснить это, и непонимание беспокоило его.

– Я думаю, мы найдем друг друга, – сказал Джексон.

– Есть и еще некто.

– Да? – Джексона это явно либо не удивило, либо вовсе не заинтересовало.

– Человек по имени Кэлли. Робин Кэлли. Полицейский, мы уже говорили о нем раньше.

– Ах, полицейский...

– Да.

– Это что, контракт? – спросил Джексон.

– Он собирается в Америку ненадолго. А вот когда вернется...

– Ладно. – Джексон улыбнулся, так и не поворачиваясь к Фрэнсису.

– Но есть и Росс, ты знаешь! Его очередь первая.

– О да, – сказал Джексон. – Его очередь первая. Это я понимаю.

* * *

Контрольная следственная комната была полна бездействующей техники: молчащие телефоны, пустые экраны, Майк Доусон сидел у невключенного компьютера, барабаня по клавиатуре и улыбаясь во весь рот невидимой аудитории. Только он знал ключевые слова в песенке, которую выбрал.

– Я сдаюсь, – сказал Кэлли. – Тебе придется сказать мне.

– Элтон Джон.

– Как я мог забыть?

Доусон изобразил левой рукой на клавиатуре некий пассаж в стиле буги-вуги, а правой прошлепал арпеджио.

– Кодовая основа для персонального компьютера, – подсказал он.

– Ты считаешь, что я примерно вот это проделал? – спросил Кэлли.

– Трудно сказать, к тому же ты перестал мне доверять свои секреты. – Доусон прошелся пальцами вниз по клавиатуре компьютера и закончил басовым гулом, сильно надавив указательным пальцем и оттопырив большой в сторону. Он подошел к Кэлли и остановился рядом. – Дела идут прекрасно, а?

Синяк имел вид тускло-зеленоватого серпа чуть пониже скулы, а дальше еще была этакая багряная запятая на боку носа, словно Кэлли носил очки, которые трут.

– Я добыл имя – Кемп. Тебе что, в самом деле необходимо узнать, каким образом?

– Полагаю, что Протеро уже спрашивал.

– Я сказал ему, что пролил чье-то пиво.

– Он человек с ограниченным интеллектом, – ухмыльнулся Доусон. – Ладно, проехали. Никто и не думает, что ты будешь поступать по правилам. Это на тебя совсем не похоже.

– Они дают мне неделю. И кажется, думают, что это напрасная трата времени.

– Так оно, вероятно, и есть. Кемп – это все же слишком расплывчато, а?

– Я получил его имя из очень надежного источника.

– От этой Хэммонд?

– Да, косвенно. Я пошлю Протеро факс, если будет нужно. Мне бы хотелось надеяться, что я смогу позвонить тебе домой, если мне здесь что-нибудь понадобится.

Доусон засмеялся и медленно помотал головой.

– Да ради Бога, Робин, разумеется. А ты полагал, что я мог бы повесить трубку?

– Я полагал, что ты, возможно, немного расплевался со мной.

– Ну, это пройдет.

Доусон уселся перед компьютером и побренчал по клавиатуре. Что-то быстрое и шумное. Он взглянул на Кэлли, подняв брови.

– Песенка «Эти глупые дела»? – предположил Кэлли.

– Это первый фортепьянный концерт Бетховена, – вздохнул Доусон. – Не узнал, что ли?

* * *

– Мы говорим о ком-нибудь конкретно, – спросил Стюарт Келсо, – или о коллекционерах живописи вообще?

– Почему вы спрашиваете?

– Потому что здесь и обсуждать-то особенно нечего. Я хочу сказать, что картины собирают многие люди. Я бы не рискнул предположить, что, фигурально выражаясь, поперечный разрез их неврозов выявил бы одинаковый рисунок на срезе.

– Я думаю, что этот парень слегка отшельник.

– И не очень-то заботится о своем члене?

– Похоже что так.

– Затворился от всего мира?

– Да.

– По всему выходит, что это впечатлительный и милый парень.

Они договорились встретиться в одной из пивнушек в Сохо, неподалеку от квартиры Элен. У Кэлли было ощущение, что от Келсо будет больше пользы, если потолковать с ним не в служебное время и не в служебном помещении.

– Могу я предложить вам еще выпить? – спросил Кэлли.

– Определенно.

– Парочку?

– Определенно.

Кэлли направился к стойке бара. Чья-то рука толкнула его под локоть, и он обернулся.

– Привет, мистер Кэлли.

– Дайте три, – сказал Кэлли бармену. – Привет, Стэн.

– Это очень мило с вашей стороны, мистер Кэлли. Я не предполагаю, что вы могли суметь... – Он оборвал себя, кивая как бы для ободрения. Его губы, растянувшиеся в улыбку, окаймляла засохшая корочка слюны.

Кэлли получил от бармена сдачу с десятифунтового банкнота и передал ее Стэну. Потом он отнес стаканы на стол, за которым сидел Келсо. Стэн опрокинул свой стакан и направился к выходу. Келсо наблюдал, как он шел, а потом поднял свой стакан.

– И все же за удачу! – сказал он.

– Это Стэн Коллинз, – пояснил Кэлли. – Он доставлял письма владельцам нескольких клубов в этом районе. Одно или два письма попали не к тем адресатам. И кто-то прибил руки Стэна к дверям гаража. После этого он, кажется, потерял всякий интерес к жизни. Жестокий дефицит радости в жизни. Он часто наведывается в местную больницу, где они делают ему укол чего-нибудь, что заметно взбадривает его. Иными словами, он полагается на то, что ему кто-то предложит выпить.

– А вы нашли тех, кто это сделал?