Сыр и черви

Для иллюстрации того, чем был для Меноккио процесс чтения, приведем несколько примеров возрастающей сложности. На первом допросе он сказал, что Христос был такой же человек, как другие, и имел, как другие, родителей, пояснив, что Мария, его мать, «звалась Девой, поскольку родилась в храме девственниц: это был храм, где воспитывались двенадцать девственниц, а когда они подрастали, их выдавали замуж, а прочитал я об этом в книге, называемой «Светильник Богоматери». Этой книгой, которую в другой раз Меноккио назвал «Розарием», был, по всей вероятности, «Розарий преславной Девы Марии» доминиканца Альберто да Кастелло. Меноккио мог прочесть в ней следующее: «И зрит здесь благочестивый читатель, как св. Иоаким и св. Анна, принеся дары Богу и священнослужителю, оставили свою сладчайшую дщерь в храме Божием, дабы возрастала она там с другими чистыми девами, посвященными Богу. И в месте сем она пребывала в мыслях о Боге и в созерцании небесных таинств, и посещали ее ангелы, воздавая ей честь как своей царице и повелительнице, и молитва всегда была на устах ее»83.

Может быть, Меноккио потому особенно запомнился этот отрывок из «Розария», что он много раз мог видеть на стенах монтереальской церкви Сан Рокко, расписанных Кальдерари, учеником Порденоне, фрески, изображающие Деву Марию во храме и Иосифа с другими женихами84. Так или иначе, не изменяя букве текста, он совершенно исказил его дух. В книге явления ангелов Марии отделяют ее от подруг, окружая мистической аурой. В пересказе Меноккио основной акцент падает, напротив того, на присутствие «других девственниц»: тем самым находит простое объяснение эпитет, прилагаемый к Марии, и сама она приравнивается к своим подругам. Деталь выдвигается в центр рассказа, меняя весь его смысл.

17. Похороны Мадонны

В конце допроса, состоявшегося 28 апреля, уже высказав без всяких обиняков свои обвинения в адрес церкви, священнослужителей, таинств и церковных церемоний, Меноккио заявил в ответ на вопрос инквизитора: «Я думаю, что на этом свете императрица главнее мадонны, но на том — главнее мадонна, потому что там мы невидимы». Свой вопрос инквизитор задал, опираясь на показания одного свидетеля, истинность которых Меноккио подтвердил ничтоже сумняшеся. «Да, синьор, это так и есть, я говорил, когда приезжала императрица, что она главнее мадонны, но только на этом свете; и в той книге о мадонне говорится, что ей не оказывали никаких почестей, и наоборот, когда ее хоронили, нашелся один, который хотел ее осрамить: он хотел отнять ее тело у апостолов, но руки его присохли, и об этом говорится в житии мадонны».

Что за книгу имел в виду Меноккио? Выражение «книга мадонны» наводит на мысль, что речь вновь идет о «Розарии преславной Девы Марии», но там ничего похожего нет. Источник надо искать в другой книге, прочитанной Меноккио, — в «Легендарии всех святых» Иакова Ворагинского, в главе «Об успении блаженной Девы Марии», которая восходит к апокрифу, приписываемому Иоанну Евангелисту. Вот как описывается здесь погребение Девы Марии:

«И с апостолами вкупе пели ангелы и возглашали по всей земле славу предивному ее житию. Пробудились все при звуках этого сладчайшего пения и вышли из города и спрашивали усердно, что происходит. И сказал некто: «Это ученики хоронят новопреставленную Марию и поют те песнопения, что вы слышите». Тогда все схватились за оружие и говорили друг другу: «Идемте, убьем всех учеников и пожжем огнем тело, которое выносило того искусителя». А первосвященник, увидев все это, разъярился и сказал во гневе: «Вот сосуд, из которого изошел тот, кто смущал нас и малых сих, и какая честь ему воздается». И сказав так, возложил руку на одр, желая сбросить на землю и его и тело на нем, но руки, лишь коснувшись одра, тут же отсохли и приросли к одру, и от таковой муки он криком вскричал, остальной же народ был поражен слепотой ангелами, которых скрывало облако. И тогда первосвященник взмолился, говоря такие слова: «Молю тебя, святой Петр, не оставь меня в моих мучениях, но заступись за меня перед Господом, вспомни, как я за тебя заступился, когда обвиняла тебя раба придверница». На что Петр так отвечал: «Нынче мы погребаем Госпожу нашу и лечить тебя нам недосужно. Но ежели ты уверуешь в Господа Иисуса и в ту, которая его носила в чреве своем, то здоровье твое возвратится к тебе». И тот ответил: «Я верую, что Господь Иисус есть воистину Сын Божий, а Мария — святейшая матерь Его». И тут же руки его отстали от одра, но сухота в них осталась и великая боль не унялась. Тогда сказал Петр: «Поцелуй одр и скажи: верую в Господа Бога Христа, которого ты носила в чреве и не нарушила девство, породив его». И когда тот сказал так, стал здоров, как прежде...»85