Сырный вор

– На этот случай есть видеокамера, которая ведет запись постоянно. Хотя с ней какая-то неувязка, часть записи видео отсутствует, словно бы периодически камера на короткое время отключается, а затем без всякого предупреждения сама по себе включается снова. Консьерж подтвердил, что такая проблема существует. Он несколько раз говорил о неисправности, но присланный мастер не сумел найти дефекта. Тем не менее что-то имеется, и сейчас записи с этой камеры изучают наши коллеги. На уцелевшей части записи видны несколько человек, которые входили в дом в интересующий нас промежуток времени и которых мы пока что не смогли идентифицировать. По ним ведется проверка.

– А Ярослав жил один?

Милорадов кивнул, подтверждая эти слова.

– В пользу версии суицида говорит еще то обстоятельство, что в доме у Ярослава обнаружена предсмертная записка, в которой он просит прощения у всех и говорит, что не в силах дальше выносить то, что ему приходится делать.

– Если есть такая предсмертная записка, то сомневаться нечего, это самоубийство!

Саша была разочарована, что ее версия не сработала, но Милорадов считал, что нельзя рассуждать так категорично.

– Записку можно и подделать, – заметил он. – А в крови Ярослава обнаружено приличное количество транквилизатора, который в сочетании со спиртным мог превратить его в аморфную куклу, которую затем можно было без особых проблем перекинуть через перила, имитировав тем самым самоубийство.

– Я видела Ярослава вчера у тотализатора, на котором он ставил и проиграл. Потом я видела его на стадионе, где он появился уже с большим выигрышем, сложенным в сумку. И потом с этой сумкой я видела его в ресторане «Горы Кавказа» у Автандила. Уверена, Ярослав делал ставки на стадионе по указаниям Автандила и в ресторан привез Автандилу его долю выигрыша.

– Все верно, я тоже был на стадионе и тоже видел там Ярослава. Слухи о том, что он играет на спортивном тотализаторе, до меня уже доходили. Но я никак не думал, что дело зашло настолько далеко, что он связался с Автандилом.

– Но ведь не мог же Автандил…

– Правильно, – кивнул Милорадов. – Не мог. Ярослав работал на Автандила, делал ставки, которые указывал ему Автандил или его люди. Выигрыш делился между всеми участниками этой схемы. Получал спортсмен, согласившийся играть по правилам этих бандитов. Получали те, кто делали ставки. Но львиную долю брал себе тот, кто придумал всю эту схему и заставил ее работать.

– Я видела, как Ярослав вчера перекладывал часть денег себе в карманы. Возможно, дело в этом? Он взял себе больше, чем было оговорено, запустил руку в долю Автандила, за что тот его и наказал?

– И много взял?

– Где-то тысяч сто.

– Не думаю, что из-за такого пустяка Автандил стал бы убивать Ярослава. Во-первых, не тот он человек, чтобы из-за жалких копеек сразу впадать в ярость и мочить людей направо и налево. А во-вторых, Ярослав был Автандилу невероятно полезен. Все-таки не каждый день представителю бизнеса удается тесно сдружиться со следователем из отдела по особо важным делам. Автандил должен был ценить такое знакомство куда выше денег, которых у него немало. Он бы простил Ярославу и куда большую сумму. К тому же Ярослав мог быть полезен сейчас Автандилу еще в одном деле. Ярослав говорил тебе о служебной проверке, которая была организована у них в отделе?

– Что-то упоминал мимоходом.

– А между тем дело очень серьезное. Из-за этой проверки я и вернулся.

У Саши внутри при этих словах Милорадова так все и опустилось. Так это он не для спасения своей юной подружки прилетел на крыльях любви, это его чувство долга вынудило прибыть в их город.

Но Милорадов ничего не заметил и продолжал говорить:

– Так вот, по результатам проверки стало ясно, что в отделе завелась крыса. Именно от этой крысы поступил приказ нашим ребятам снимать оцепление возле дома Гарика.

– Но приказ поступил с самого верха. От начальства!

– Вот только начальство не в курсе этого звонка. Представляешь себе картину, наш полковник сидит у себя в кабинете, ждет, когда ему доложат об успешном выполнении операции, а ему вместо этого докладывают, что согласно его приказу оцепление снято, бойцы возвращены в казармы. Что бы ты почувствовала на его месте?

– Сначала бы охренела, а потом разозлилась.

– Нет такого слова «охренела», – покачал головой Милорадов. – Во всяком случае, в словаре приличной барышни точно нет. Но в целом ты права, именно эти чувства наш полковник и испытал. Потом он назначил проверку. И выяснилось, что кто-то позвонил от имени полковника и от имени же полковника, прикрываясь еще более высшими чинами, отменил приказ о задержании Гарика и Сергея.

– То есть… Не было никакого вышестоящего товарища, который отдал этот приказ?

– Нет! Был некто, знающий всю внутреннюю кухню отдела, кто изменил свой голос, сделав его похожим на голос полковника, а потом по внутренней связи отдал приказ нашим товарищам отступить. Ребята сняли оцепление, что позволило неизвестному киллеру без помех застрелить Гарика и Сергея.

– Но зачем? Кому могло понадобиться их убивать?

– Это мы и должны выяснить.

Сердце у Саши забилось.