Сыщик

Захар не понял, кто дурак, Козел или слухач. Но главное сообразил: каким-то образом эти там, с трубочками, подслушивают, что на поверхности происходит.

Через пещеру промчалась большая крыса, отсалютовала громадной, как шпага, иглой и застыла перед Кротом по стойке смирно.

— Пусть провалятся! — крикнула крыса вместо приветствия.

— Пусть провалятся! — ответил Крот. — Это ты, Крыс?

— Я.

— Ты где пропадал, лентяй?!

— В шестьдесят втором туннеле хомы плохо работали. Уговаривал.

— Уговорил?

— Уговорил, — Крыс взмахнул длинной блестящей иглой.

— Никого не убил?

— Что вы!

— Смотри у меня. Убивать нехорошо. Работать некому. Поводыря добыл?

— Добыл! На мячик поймал! — Крыс ощерился в улыбке, обнажив два длинных клыка.

Крот встал, раскрыл объятия:

— Где ты, Крыс? Молодец!

Обнял Крот своего слугу, а потом ка-ак стукнет!

— Это за то, что ты не сразу мне про поводыря сообщил. Надо было сначала про него, а потом про хо-мов. Справедливо?

Крыс угодливо ответил:

— Справедливо!

Захарка заметил, что после удара у Крыса отсутствует левый клык.

— Где же поводырь? — торопил Крот. — Тащи его скорее!

— В камере. Сию секунду!

Захар захотел получше рассмотреть поводыря, которого сейчас доставит Крыс. Котенок начал разгребать землю, она вдруг поползла из-под него, рухнула, и Захарка выкатился прямо под ноги Крысу.

— У-а-а-й, — взвыл Крыс и, цепляясь за корни, стал с необыкновенной быстротой карабкаться по стене.

Крот тоже бросился бежать и сослепу наскочил на счетную машину. От сотрясения с нее градом посыпались живые шестеренки прямо на голову Кроту, а потом рухнул Крыс.

— Вот он, — крикнул Крыс, выбираясь из-под кучи-малы и указывая на Захара. — Поводырь ваш! Выскочил из стены.

Он замахнулся на Захара, оскалив единственный клык.

— Не трогать! — загремел Крот, расшвыривая хомяков. — Где мой поводырь? Эй, хомы!

Несколько хомяков окружили Захарку, направляя на него ослепительный свет. Захар прикрыл глаза лапкой. Крот подошел к нему близко-близко.

— Не бойся, глазастенький! Я о таком, как ты, давно мечтал. Говорят, кошки хорошо в темноте видят…

Ответственное задание: спать!

Без Захара жить неинтересно. — Дружный рев и появление сыщика.

Грустно стало в доме Муркиной.

Котя, Кутя, Катя, Кетя и Китя тихо поели кашу. При этом они не толкались ногами под столом, не шумели. А когда выпили компот, то не стреляли друг в друга вишневыми косточками. Толкаться ногами всегда начинал Захар. И косточки пулять начинал он же. Теперь Захаркин стульчик стоял в углу, его даже к столу не поставили…

Когда легли отдыхать, то ни одна подушка не полетела с кровати на кровать.

Разве можно кидаться подушками без Захара?

Катя полежала-полежала, глядя на свой хвост, и вдруг заплакала:

— Он за бантиком поше-о-о-ол…

Глядя на нее, начал всхлипывать Котя.

За Котей Кутя.

А там и остальные подхватили. Близнецы были дружный народ. И если уж за что брались, то делали это по-настоящему.

В стенку раздраженно постучал сосед, артист разговорного жанра Роберт Робертович Попугай-Амазонский.

Близнецы притихли, но через секунду заревели пуще прежнего.

В комнату вбежала мама:

— Спать сейчас же!

Но не было сегодня в голосе у мамы настоящей строгости, и близнецы заголосили еще сильней, хотя казалось, что это уже невозможно.

Балконная дверь вдруг распахнулась, и в комнату ворвался Шарик с пистолетом.

— Что случилось?! — крикнул он. Близнецы, как по команде, умолкли.

— Плачем, — дрожащим голосом сказала Катя. — Плачем по Захару.

— Ревем, — солидно подтвердил Котя.

— Хорошо плачете! — воскликнул Шарик. — Великолепно ревете! Я в дверь стучал-стучал — не слышите. Пришлось с пожарной лестницы на балкон прыгать. Теперь как можно скорее спать, потому что каждому из вас может присниться Захар и сказать, где он находится. Поворачивайтесь на бочок и занимайтесь делом. Задание понятно?

— Понятно, — хором ответили близнецы, поворачиваясь на бочок.

И Шарик с мамой ушли на кухню.

Кислое письмо

Еще одна загадка. — Клюквенный сок. — Требование выкупа. — «Ощиплю!» — Муркина точит когти.

В окно влетел сложенный вчетверо листок бумаги и приземлился посередине кухни.

«МУРКИНОЙ» — кровавыми буквами было обозначено на бумаге.

Муркина хотела поднять его, но Сыщик крикнул:

— Не трогайте! — и бросился к окну. Во дворе никого не было.

Да, еще одна загадка…

Когда Шарик обернулся, Муркина была белее бумаги, которая лежала перед ней на полу.

— Чем это написано, Шарик? — дрожащим голосом спросила она. — Неужели… кровью?

Сыщик осторожно опустился на пол и тщательно разглядел письмо в увеличительное стекло. Затем понюхал послание и… осторожно лизнул.

— Ах! — тихо шепнула Муркина. Физиономию сыщика перекосило. Один глаз зажмурился, другой въехал на лоб.

— Что это? Яд?! — крикнула Муркина.

— Клюква, — сказал сыщик. — Это клюквенный сок!

Он поднял послание и развернул. Вот что там было написано: