Сыщик Бреннер [2 книги]

Вскоре в Руссо-Пруссию придет новая элита, и старой придется потесниться, а кому-то исчезнуть вовсе, другие перестроятся, если захотят выжить, примут новую мораль, новые правила игры. Так бывало всегда и во все времена, все держатся за свои деньги и просто так их не отдают, горизонтальные связи очень сильны, даже если пропадают вертикальные — с высшей властью, но эти люди все равно держатся друг за друга, стараясь помогать в трудную минуту, потому что знают: уйдет один, потом второй, а завтра придется уйти тебе самому. Трудно придется Константину, но он справится, я уверен.

Наверху едва не погиб мир, а здесь, внизу, этого даже не заметили или не пожелали заметить. Я спас город от метеоритов, а меня, как пса, заперли в клетку и выставили на потеху толпе. Ублюдки! Какие же ничтожные личности здесь собрались, нет ни одного достойного, того, кого стоило бы спасать. Может быть, зря я все это сделал? Зря спас Фридрихсград? Может, пусть бы его снесло огненной волной, очистив от грехов землю, сделав ее вновь девственной, невинной.

Но потом я вспомнил Элен, Петру, Лизу, Беллу, своих друзей. Нет. Я все сделал правильно. Просто моя работа еще не окончена. Армию чужаков я остановил в который уже раз… теперь пора заняться теми, кто прикидывается своими. Всеми этими, что собрались сегодня, что собирались тут раз за разом, алча чужой крови.

Я смотрел на беснующееся в предвкушении свежей крови человеческое стадо и улыбался. Я знал то, что не знал тут никто.

Все эти люди вскорости лишатся своих имений, счетов в банках, крепостных. И будущее их незавидно. А на смену им придут молодые, смелые, полные идей, преданные императору лично.

И тогда империя получит шанс стать величайшей страной во всем мире, а может, во всей вселенной. В Костаса я верил. Он построит свою вертикаль власти, и все изменится.

Арена имела овальную форму, в широком диаметре составляя шагов двадцать. Места вполне хватало для любого маневра.

Я вышел на середину и огляделся по сторонам. В первых рядах, видных с моей точки обзора, я заметил пару высоких чинов, несколько крупных теневых дельцов, пару военных высокого ранга, несколько скучающих аристократов без особых занятий, купцов средней руки и прочий сброд, упоминать который мне не хочется.

На особом же месте — постаменте с глубокими креслами — сидели трое. В центре сухой старик с глубокими морщинами, справа от него тоже неизвестный мне тип, крупный, с наглой мордой, а слева — мой старый знакомец Салданов.

Риттер-баронет улыбался, глядя на арену, а как только заметил мой взгляд, даже чуть кивнул, приветствуя.

И как только я увидел этот кивок, то сразу понял, кто именно являлся инициатором моего пленения. Генри почувствовал себя глубоко оскорбленным. Генри решил отомстить и нанял охотников, дабы те похитили меня и привезли в нужное место. Генри решил идти до конца, выставив меня, уважаемого и известного человека, консультанта императора по особым вопросам, многократного спасителя человечества, на арену в качестве рядового бойца.

Мне бы следовало оскорбиться.

Вот уж где он просчитался. Если бы Салданов озвучил прилюдно для всех здесь сидящих хотя бы часть моего обширного резюме, то ставки выросли бы многократно. Но откуда ему знать, кто я такой и чем знаменит, если большая часть моей биографии подпадает под гриф «совершенно секретно».

Гонг пробил еще раз, и трехметровые ворота в левой части арены разъехались в стороны.

На песок арены ступили двое одинаковых людей. Одетые, словно древние гладиаторы: в набедренные повязки с поясами, длинные поножи на левой ноге, шлемы и кирасы, они держали в руках классические гладиусы[26] и щиты. Выглядели они грозно.

— Два опытных бойца, известные вам Марк и Лукреций, преподадут урок смирения нашему гостю!..

Я наконец увидел комментатора поединка. Высокий, с неприятным лицом (тут других и не водилось), он стоял чуть в стороне от трибун на возвышении и орал в рупор:

— Другими словами, они его усмирят. На все про все у них есть десять минут. Время пошло!

Гонг ударил в третий раз, и поединок начался.

По плавным, скользящим движениям поединщиков я сразу догадался: мне тут не выжить. Может, в массовом поединке я бы сумел где-то затеряться, но когда на тебя целенаправленно прут два подготовленных убийцы с мечами в руках, а твоя сабля имеет герб несуществующего ныне государства[27], то поневоле задумаешься, а верный ли способ заработать на жизнь ты себе когда-то выбрал.

Моя ли удача или невезение противников, но первую атаку я пережил. Один удар парировал — и сабелька не переломилась, от второго увернулся, а потом отступал и отступал шаг за шагом, пятясь, словно черепаха на пляже. Вот только прочного панциря за спиной у меня не имелось, а то бы спрятался, честное слово, от греха подальше и не высовывался бы несколько дней.