Сыщик Бреннер

Постепенно зал наполнялся людьми, стосковавшимися по веселому времяпрепровождению. Были здесь и армейские офицеры, и купцы, и люди государственные, и даже представители криминального мира — из самых уважаемых, — и дворяне, как вполне состоятельные, так и не обремененные родительскими капиталами, — словом, общество собралось цветистое и разномастное.

Вели себя посетители спокойно, пока находясь в состоянии относительной трезвости и ясности ума. Те, кто посолиднее, пришли с собственной охраной. Но оружие у них изъяли еще на входе. Впрочем, мордовороты-охранники и безо всякого оружия, одними лишь голыми руками способны были утихомирить любого буяна.

Я терпеливо ожидал появления Константина, неспешно попивая пиво. Чуть позже половой принес мне тарелку с жареными ребрышками в качестве закуски. Быстрая езда пробудила аппетит, и я с удовольствием впился зубами в сочное мясо. Теперь я запросто мог протянуть хоть до самого утра. Вот бы все мои засады отличались подобным комфортом!

Тем временем началась основная программа. На полукруглую сцену выбежали девицы, облаченные в откровенные одежды и украшенные яркими, как у попугаев, перьями.

Канкан считался весьма зажигательным танцем и только лишь набирал популярность в империи. Пусть мы с Британо-Франкским союзом и находились в весьма натянутых отношениях, грозящих в любой момент перерасти в войну, но все новшества с той стороны у нас перенимались с большой охотой. Так что девичьи махи ногами выше головы, резкие движения рук, шпагаты и трюки с юбками давно уже практиковались и в Руссо-Пруссии, а одеяния танцовщиц становились все откровеннее и откровеннее, особенно демонстрируемое ими нижнее белье и чулки, от которых у каждого мужчины текли слюнки.

Девицы танцевали с энтузиазмом, и все вокруг самозабвенно аплодировали им. Очарованию поддались даже самые чопорные из присутствующих гостей. Танец жизни, молодости и красоты не оставил равнодушным никого. Но каждого гостя, кто забывался и тянул к танцовщицам руки, немедленно перехватывали вышибалы и, несмотря на чины и звания, вежливо, но твердо препровождали к выходу. Даже телохранители не вмешивались, если их подопечных выставляли, соблюдая внешние правила приличия. Таковы были неписаные законы сего заведения, и им подчинялись все гости, если желали еще раз оказаться в этих стенах.

Я, охотно наблюдая за танцевальной эквилибристикой, не забывал и поглядывать по сторонам, поэтому сразу заметил, когда в дальней части зала появился Константин в сопровождении пары приятелей и пятерки телохранителей. Его можно было легко узнать: в газетах часто мелькали его портреты в разделе светской хроники.

Константин Платонович был настоящим красавцем. Сторож конюшни нисколько не преувеличил. Высокий, стройный и по-военному подтянутый, брюнет с серыми, даже, скорее, стального цвета глазами, с тонкими по моде усами, широкоплечий и узкий в талии, богато одетый, гордый и независимый, один из претендентов на императорскую корону — он легко покорял сердца представительниц прекрасной половины человечества.

Так он выглядел в любой другой день, но только не сегодня. Константин шел слегка ссутулившись, сунув руки в карманы пиджака и нервно озираясь по сторонам, словно в любое мгновение ожидал нападения. Приятели его держались чуть позади, явно недоумевая, что такое приключилось с их господином. Телохранители же старательно оберегали Костаса от любых посягательств. У них, как и у меня, оружия не отобрали — безопасность императорской семьи выше любых внутренних правил и распорядков.

Константин Платонович прошел к полузакрытой ложе и уселся на мягкий диван, его приятели устроились рядом, что-то шумно между собой обсуждая, а телохранители привычно расположились вокруг ложи. Тут же объявилась пара половых, быстро принявших заказ от приятелей Князя-младшего. Сам же он в обсуждении меню не участвовал, а феерическим действием на сцене не интересовался вовсе.

Что-то угнетало его, грызло изнутри, тревожило. И я догадывался, что именно. Убийство Аскольда Ромуальдовича, произошедшее всего несколько часов назад, никак не могло выветриться из сознания Костаса.

Что ж, пришло время нам пообщаться!

Я встал со своего места и неспешно направился к княжеской ложе. При моем приближении телохранители заволновались, но я спокойно остановился и жестом подозвал одного из них к себе, а когда тот подошел, то продемонстрировал ему мой «лист вседозволенности».

Телохранитель перечитал бумагу дважды, а подпись и печать великого князя чуть ли не обнюхал, но, убедившись в их подлинности, лишь поклонился и, вернувшись к своим коллегам, что-то быстро им объяснил.

На меня кинули несколько заинтересованных взглядов, но уже не хватались за револьверы, как только я продолжил свое движение к ложе. До нее оставалось не более семи шагов, когда великокняжеский сын внезапно заинтересовался происходящим и поднял на меня взгляд. Давненько уже я не видел в чьих-либо глазах такого неподдельного, животного ужаса.

Костас смотрел на меня как кролик на удава, завороженный и подавленный.