Сыщик для феи

В прежние времена мне и самому приходилось заниматься рутинной обязанностью скрупулезного опроса свидетелей, а чуть позже требовать выполнения этого действия от подчиненных. Но никогда их количество не было столь обширно, и никогда результаты данного мероприятия не представлялись столь иллюзорными. Однако, как говаривают немецкие тренеры, метод бьет класс. Свидетелей следует опросить и, как бы мне ни было это противно, запротоколировать их показания отточенным гусиным пером на выскобленном пергаменте. Впрочем, у Вадима в рюкзаке лежит моя авторучка.

– Вадим просил передать, – начала фея, вероятно, читая мои мысли, – что он поехал в Саврасов Засад.

Я поморщился от осознания того, что протоколы все-таки писать придется пером.

– Но если что, – увидев мою недовольную гримасу, всполошилась Делли, – я ему зеркальце волшебное дала для экстренной связи.

– И на том спасибо, – кивнул я, понимая, что в решении моей проблемы волшебное зеркальце имеет не большее значение, чем пляски якутских шаманов к цикличности лунных затмений.

– Вадим сказал, что ночью где-то поблизости ты видел или слышал давешнюю волшебницу.

«Надо же, запомнил!» – про себя подосадовал я. А я, честно говоря, надеялся, что забудет. В утреннем свете ночной кошмар казался мне наивным и беспочвенным. Сон разума рождает чудовищ!

– Да ничего, пустое, почудилось! – отмахнулся я.

– Вот и славно, – обрадовалась посерьезневшая было фея. – Однако на всякий случай я поставила вокруг номера магическую защиту. Мало ли чего!

– Ну, теперь осталось лишь проверить, нет ли дракона под кроватью, и дело в шляпе!

Фея вспыхнула от моей неуместной шутки, и мне бы наверняка пришлось извиняться за дерзость, если бы с улицы, вернее, из сада по ту сторону окна, не раздалось грудное воркование голубя. Мы переглянулись и, не сговариваясь, бросились к «почтовому ящику». Птица, довольная жизнью, ходила по подоконнику, склевывая рассыпанное угощение и не обращая ни малейшего внимания на открывшееся окно и появившихся за ним людей, вернее, человека и фею. Впрочем, до таких тонкостей голубиное сознание вряд ли поднималось.

– Благодарю за службу! – Я цепко ухватил птицу поперек спины и, невзирая на ее попытки вернуться к продолжению трапезы, втянул в комнату.

– Вон записка на лапке! – возбужденно зашептала Делли, точно опасаясь, что нас может кто-то подслушать.

– Конечно, на лапке, – согласился я, отвязывая примотанный суровой нитью кусочек пергамента. – Где же ему еще быть?

Освобожденный от груза летун был возвращен к кормушке, я же с неуловимым трепетом начал разворачивать записку, лихорадочно стараясь предугадать, что же в ней сказано.

«Сыщик был во дворце, – гласила записка. – Обследовал залу, затем вместе с Громобоем ходил к Русалочьему гроту». Русалочий грот был подчеркнут дважды. Больше на пергаменте не было ничего. Ни имени адресата, ни подписи человека, пославшего сюда голубя.

– Угу, – кивнул я, вторично пробегая взглядом по лаконичным строчкам послания. – Уже что-то. Делли, посмотри, как тебе это нравится?

– За нами следили? – с явной тревогой в голосе проговорила фея, возвращая мне драгоценный «вещдок». – Но кто?

– Следили вне всякого сомнения, – выкладывая записку на стол, процедил я. – Кто? Уж во всяком случае, не тот, кто писал первое донесение. Обрати внимание – совершенно разный почерк. А ошибки? В первом их было полным-полно. Текст же второго послания, насколько я могу судить, безукоризненно грамотен. Как я и предполагал, мы имеем дело с разветвленной организацией. Посуди сама, наблюдатель у границы, наблюдатель во дворце, колдунья, дракон…

– Ты думаешь, и дракон с ними заодно?! – ошарашено произнесла Делли.

– Радость моя, здесь черным по желтоватому написано: «Они были у Русалочьего грота». Видишь, даже специально подчеркнуто. О том, что там ночевал дракон, мы узнали только вчера вечером. Громобой знал и раньше, но, как утверждает, и, по-моему, вполне искренне, до нас его об этом деле никто не спрашивал. А тот, кто писал записку, и без нас, и без Громобоя знает, что именно в этом самом месте есть следы пребывания гостившего дракона. Так что, выходит, наш юнец в этой организации вроде диспетчера. К нему стекается информация, а он передает ее «наверх».

– Куда наверх? – встревожено поинтересовалась фея.

– Если б знать! – нахмурился я. – Ничего, распутаем! Мне вот эта колдунья покоя не дает…

– Это я уже заметила, – съязвила Делли, дождавшись возможности отомстить за мою недавнюю колкость по поводу дракона под кроватью.

Но я лишь пропустил шпильку мимо ушей и продолжил как ни в чем не бывало:

– Она не пользовалась голубиной почтой, а пришла сюда лично. Возможно, случилось что-то экстренное, и это нельзя было доверить пергаменту. Вопрос – что?