Сыщик моей мечты

Близкие к семье люди считали Юлю «сложным ребенком» и говорили, как было непросто найти с ней общий язык. Другие опрошенные называли Юлю очаровательной девочкой и были уверены, что она стала жертвой маньяка. Они даже вспомнили о найденном незадолго до этого трупе молодой девушки, который, безусловно, свидетельствовал, что в городе появился этот самый маньяк. Я по большей части помалкивала, наблюдая за тем, как ловко ведет беседу Владан. Ни одного прямого вопроса, но необходимые ответы он получал с удивительной легкостью. Я-то знала, что его интересовало: общие знакомые, к жизни которых Юля проявляла интерес. Не изменилось ли их поведение в последнее время, и не встречался ли кто с Юлей вне стен ее дома. В ворохе сведений, которые с готовностью на нас высыпали, не оказалось ни одной зацепки, ничего мало-мальски подозрительного или способного хоть немного насторожить.

К вечеру я чувствовала жуткую усталость и раздражение оттого, что удача где-то заблудилась. В офис мы вернулись в половине девятого. Владан, в отличие от меня, был настроен оптимистично, но, провожая меня к машине, вдруг сказал:

– Поживи пока у отца.

– Зачем? – нахмурилась я и тут же пожалела об этом.

Вопрос был излишним, учитывая недавние эсэмэс. Владан просто хотел быть уверенным, что со мной ничего не случится.

– Хорошо, – поспешно кивнула я. – Ты домой?

– А куда еще? – вроде бы удивился он.

– Маринка за весь день не звонила ни разу, – заметила я. – Наверное, все еще сердится.

– Вообще-то она отходчивая. Ладно, пока.

Он махнул рукой, дождался, когда я отъеду, и свернул во двор. Насчет Маринки он прав. Ругались они отчаянно, но и мирились быстро. При мысли о том, что последует за очередным примирением, я тяжело вздохнула. Почему бы им, в конце концов, не разойтись? Маринка могла бы найти себе мужчину, который на ней женится, она родит ему ребенка и…

Тут я против воли подумала о папе и чертыхнулась. А что, если этим самым мужчиной действительно станет мой отец? Услышал Бог мои молитвы – и нате вам… Иногда мечты сбываются, но совсем не так, как мы того желали… Если папе она нравится, я с этим ничего поделать не могу. И не хочу. Ну да, Маринка в роли подруги отца восторга не вызывает, но моих восторгов никто и не ждет. На самом деле важно только, как сам папа к этому относится. Я ведь ждала его понимания, когда в моей жизни появился Владан. И папа, хоть и скрепя сердце, со мной согласился. Теперь моя очередь.

Звонить отцу и сообщать о своем визите я не стала, о чем вскоре пожалела. На подъездной дорожке возле гаража, куда, открыв автоматические ворота, я въехала, стояла машина Забелина. Я подумала сдать назад и сбежать, пока не поздно, но такое поведение, пожалуй, будет выглядеть глупо. Особенно учитывая тот факт, что папа об истинной причине нашего развода даже не подозревал и считал, должно быть, это блажью девицы с неустойчивой психикой. И мое бегство будет тому безусловным подтверждением.

– Переживу, – буркнула я, выходя из машины, имея в виду присутствие Забелина и рассчитывая, что продлится оно недолго и бывший скоренько отчалит.

Я вошла в дом и крикнула еще с порога:

– Папа, это я!

Папа появился из гостиной, и я поневоле отметила: выглядит он отлично. Под ложечкой почему-то засосало. Оказывается, я эгоистка и хотела, чтобы папа принадлежал мне безраздельно. А он, между прочим, не только отец, но и просто мужчина, у которого есть своя жизнь.

– Привет, котенок, – сказал он, обнимая меня. – Рад тебя видеть.

Я его поцеловала, думая при этом: Маринка мечтает о детях. Правда, она мне об этом не говорила, но какая женщина в ее возрасте о них не мечтает? Выйдет замуж за отца и нарожает мне сестер и братьев. А почему бы и нет, кстати? Большая семья – это здорово. Отцовской любви хватит на целую ораву ребятишек. И на меня. Папа еще ни на ком не женился, а я уже почувствовала себя брошенкой. Наверное, поэтому и вцепилась в него покрепче, вызвав некоторое недоумение.

– Что-нибудь случилось? – спросил папа, заглядывая мне в глаза. Он вечно за меня боялся. Вот и сейчас в голосе напряжение и даже страх.

– Нет. Просто соскучилась.

Он улыбнулся, обнял меня за плечи.

– У меня Валера в гостях.

– Я видела машину.

– Ужинать будешь? Людмила Константиновна что-то оставила.

Я кивнула и заглянула в гостиную, где в кресле сидел Забелин перед шахматной доской, стоящей на журнальном столе.

Увидев меня, приподнялся и помахал рукой – с легкой грустью и намеком на затаенное страдание в глазах. Иногда бывший вызывает едва ли не восхищение своей способностью прикидываться. Прирожденный лицедей! Жаль, что не пошел в актеры. Перед папой он неутомимо разыгрывал один и тот же спектакль: брошенный муж, который так и не понял, в чем его вина, и вопреки всему продолжал любить и надеяться. Из-за этого папа наверняка чувствовал себя виноватым и старался бывшего всячески поддержать, чем Забелин умело пользовался. Хотя и твердил мне: отец, точнее, его поддержка, ему давно без надобности. Но либо врал, либо просто ловил кайф от всей этой игры. По мне, так вполне мог, ибо я считала бывшего извращенцем.