Сыщик-убийца

— В таком случае, вы ошибаетесь! Это было бы слишком ужасно. После брата — мать… И я останусь одна на свете… Нет, я не хочу верить… Нет!

— Я сказал правду.

— О Боже! Еще недавно вы надеялись…

— Да, надеялся… Но вы сами, посмеявшись над моей любовью, разорвали нить, привязывавшую к жизни вашу мать.

Берта зарыдала.

Этьен поспешно написал рецепт.

— Вот, — сказал он, подавая бумагу, — я приду сегодня вечером.

И он вышел.

На лестнице он остановился, задыхаясь от волнения, и слезы брызнули у него из глаз. Но это была лишь минутная слабость.

— Что же! — прошептал Этьен. — Рана глубока, но не смертельна. Нельзя вечно сожалеть о том, что презираешь. Я забуду.

И он пошел вниз по лестнице.

ГЛАВА 2

Тефер, помня слова герцога, тотчас после обыска явился на улицу Святого Доминика.

Герцог был дома. Он знал, что его достойный помощник придет с донесением, и ждал его с нетерпением.

Он думал, что, может быть, Тефер узнал уже что-нибудь и о сумасшедшей, внезапное появление которой так сильно взволновало герцога в прошлый вечер.

Было бы ошибкой предполагать, что сенатор успокоился. Напротив, он даже испытывал большие беспокойство и страх, чем накануне.

Правда, он считал себя избавленным от Рене Мулена, которому теперь не миновать продолжительного заключения, но из письма, найденного механиком, он узнал, что его бывшая любовница и сообщница Клодия Варни собиралась приехать в Париж…

Ее письмо содержало очень ясную угрозу шантажа. Может быть, она уже приехала. Может быть, она приготовилась уже выйти на сцену и демаскировать свои батареи.

Таким образом, избавившись от одного врага, сенатор встречал другого, гораздо более сильного и, стало быть, более опасного.

Как бороться против женщины, которая жила его жизнью и знала ее всю до мельчайших подробностей?

Эстер Дерие также занимала его мысли, но в гораздо меньшей степени. Она ничего не могла сделать, и теперь он пожимал плечами при воспоминании о своей вчерашней слабости.

Единственная действительная опасность шла от Клодии! Бывшая куртизанка, конечно, по-прежнему обладала дьявольским умом. Дух интриги, любовь к роскоши должны были быть в ней те же, что и прежде.

Какой враг подобная женщина! Однако у герцога было перед ней некоторое преимущество. Она не могла подозревать, что ему известен ее скорый приезд в Париж.

Он предполагал, не без основания, что Клодия, подумав хорошенько, решила не посылать ему письмо, чтобы захватить его врасплох.

Благодаря счастливому случаю, у него было время принять меры к обороне.

Когда Тефер явился, он был немедленно введен в кабинет сенатора. Выражение лица инспектора было далеко не радостным, но герцог этого не заметил.

— Ну что? — спросил герцог. — Были вы сегодня утром на Королевской площади?

— Да, господин герцог, вместе с начальником сыскной полиции.

— И он не заметил, что в квартиру уже входили?

— Нет, ничего не заметил.

— Значит, все отлично?

— Не смею утверждать этого.

— Почему?

— Потому что вчера после нас там был еще кто-то.

— Как вы это узнали?

— Очень просто… Бумаги и деньги, которые мы видели вчера в столе, сегодня утром исчезли без следа…

— Исчезли!…

— Да, господин герцог, в том числе и записка, вложенная вами в конверт с надписью «Правосудие!».

— И она тоже?

— Поэтому Рене Мулен сегодня менее скомпрометирован, чем вчера… Против него нет серьезных доказательств…

— Кто же, думаете вы, мог взять все это?

— Э! Боже мой! Да та женщина, которая позволила себе назвать господина герцога «убийцей»!

— Тефер, — сказал он, — это невозможно… Женщина безумна.

— Безумна!… Это мне кажется очень сомнительным… Я думаю, что она совершенно в своем уме и, кроме того, сообщница Рене Мулена.

— Это одна догадка!

— Нет, господин герцог, убеждение, основанное на неоспоримых доказательствах.

— Каких же?

— Господин герцог помнит, конечно, что вчера мы нашли письменный стол запертым?

— Совершенно верно.

— Мы оставили его открытым и, кроме того, второпях забыли на нем мой фонарь.

— Это правда…

— В одном из ящиков была довольно большая сумма денег, вероятно, все имущество Рене Мулена…

— Ну так что же?

— А то, что, увидев стол открытым, а деньги пропавшими, он даже не моргнул и, по-видимому, нашел все очень естественным. Из этого я заключаю, что, вероятно, он неизвестным мне образом успел поручить кому-нибудь сделать то, что было сделано… А кто же может быть этот «кто-нибудь», если не мнимая помешанная, которой наше необдуманное бегство помогло привести в исполнение свои замыслы?

— Тефер, вы, должно быть, правы.

— Я очень рад, что господин герцог разделяет мое мнение.

— Не нашли ли вы следов этой женщины?

— Да… и очень легко. Она живет в том же доме и слывет действительно безумной, но она, наверное, притворяется с какой-нибудь тайной целью, которую я непременно постараюсь открыть… Она живет с дальней родственницей, старухой, чрезвычайно эксцентричной.

— Знаете вы имя этой старухи?

— Амади… госпожа Амадис…

«Я не ошибся! — подумал герцог. — Это действительно Эстер Дерие».

— От кого вы узнали все эти подробности? — прибавил он вслух.