Сыщик Вийт и дело о древнем Молоте богинь

— И всё же! — мягко проговорил Вийт.

Франсуаза успокаивающе погладила учёного по плечу.

— Да, — вздохнул Гольшанский, оседая. — Да, простите…

Он рассеянно провёл ладонью по лбу и начал:

— Я специализируюсь на Триполье. Это, как вы, конечно, знаете самая древняя цивилизация Европы, возводившая города за много тысяч лет до того, как у древних египтян впервые возникла мысль о пирамидах. Собственно, до того, как появились сами древние египтяне…

— Да, да, — рассеянно кивнул Вийт, приглядываясь к фигуркам на полу, — я узнаю эти статуэтки. Это ведь трипольские богини, не так ли? Продолжайте!

— В столь давние времена не были ещё известны ни плуг, ни колесо, ни металлы. Трипольцы открыли для себя медь и стали её использовать, но она оставалась для них диковинной, магической, непонятной субстанцией. Мы находим изготовленные из неё прекрасные украшения, даже царственного вида диадемы. Кроме того, из этого металла для наиболее прославленных воинов отливали оружие. Каково же было наше удивление, когда удалось откопать загадочный артефакт, сравнить который нам просто не с чем! Это ритуальный молот из золота, безумно дорогой с точки зрения финансов и совершенно бесценный с точки зрения науки. Наверное, трипольцы наткнулись на самородки золота и, не понимая ещё разницы в металлах, приняли его за медь. Вес молота — около семи метрических килограммов, если вы уже знакомы с этой системой исчисления…

— Конечно! — воскликнул Вийт, гордо выпрямляясь.

— Неужели семь! — оторвался от простукивания стен Кутюк. — Это ж полпуда!

— Именно! —  кивнул Гольшанский. — Но дело не в этом! Есть мистики, которые утверждают, что сей артефакт обладает чудовищной духовной силой и в умелых руках способен решать судьбы мира. Ни много, ни мало, господа! Судьбы мира! Находке даже дали собственное имя — «Молот богинь»!

— Что же случилось? — спросил Вийт, почувствовав, как холодок пробежал по его спине.

— Я получил этот молот, чтобы составить описание для музея. У меня и в мыслях не было, что сей уникальный предмет может возбудить низменные желания грабителей…

— В следующий раз сразу зовите полицию, уважаемый профессор, — сказал Кутюк. — Мы взяли бы вашу ценность под охрану!

— Да, я как-то не подумал, — рассеянно пробормотал Гольшанский. Он, наконец, сумел встать на ноги и теперь приподнимал колени одно за другим, пытаясь разогнать кровь. — Но я заперся! Очень тщательно! Окна, двери — всё проверил и перепроверил!

Вийт кивнул.

— После целого дня работы, уже ночью, мне вдруг захотелось представить себе молот в его собственном мире. Я водрузил посреди комнаты артефакт, зажёг льняное масло в светильниках, окружил всё это фигурками богинь…

— Около полуночи? — с невинным видом спросил Фирс.

— Да, да, — растерянно ответил археолог, не понимая, откуда возник такой вопрос. — Была ночь, и…

— Полночь, запертая комната, плотно задёрнутые шторы, погашенный свет, редкое в наше время льняное масло в древних светильниках, расставленные согласно многотысячелетним рисункам магические предметы! — сверкнул глазами Вийт, благодарно взглянув на своего друга и помощника. — Уж не пытались ли вы, господин Гольшанский, провести ритуал? Вызвать неведомые нам силы, столь первобытные, что даже шумерские боги о них уже ничего не помнили?

У Франсуазы вырвался крик ужаса.

— Я… я… — заикаясь, произнёс археолог, но ничего, кроме этого, вымолвить не смог.

— Что же произошло? — мрачно спросил Вийт.

— Я зажёг светильники и отошёл к стене, не зная, что ещё полагается делать… — пробормотал Гольшанский, но тут же вскинул голову и жарко заговорил: — Это ведь просто шалость! Господа! В наш век материализма мы с вами ведь не верим во всякие потусторонние сущности! Я лишь просто…

— Неважно! — строгим голосом прервал его сыщик. — Продолжайте!

— Я отошёл к стене, чтобы осмотреть ритуальный круг, — покорно вздохнул учёный. — Часы пробили полночь и… — лицо профессора вдруг стало мертвенно-бледным. — Я… я не могу это вспоминать!

— Это абсолютно необходимо! — сказал Вийт. Он положил Гольшанскому руку на плечо и посмотрел в глаза. — Будьте же мужчиной!

— Да, да, — промямлил учёный. — Конечно…

— Говорите!

— Вдруг стало невероятно, мертвенно тихо, — прошептал профессор. — Масляные светильники разом погасли. Повеяло ледяным холодом. И тут… Тут… Кто-то ударил меня всем телом, бросил об стену, распластал на ней. В темноте я ничего не мог разглядеть, но это, несомненно, был крупный, просто-таки огромный человек, обладавший невероятной силой! Уже через мгновение он швырнул меня на пол, и я почувствовал, что верёвка стягивает мои руки и ноги. Я хотел кричать, но напавший заткнул мне рот кляпом. И… и… исчез, — Гольшанский всхлипнул. По его щеке скатилась слеза. — Я остался один! В полной темноте… На всю ночь!..

— Как же преступнику удалось выбраться из запертой комнаты? — спросил Кутюк. — Я тут всё обстучал, потайных ходов нет!

— Какой там преступник! — замахала на него руками Франсуаза. — Это же был!..