Сыщик Вийт и его невероятные расследования

Четвёрка смельчаков миновала зал пыток с самой большой в Европе коллекцией дыб; огромную, высотой с человека, стопу от несохранившейся древнеримской статуи; выставку окровавленных халатов Чингисхана и выстроившиеся вдоль стен египетские мумии.

У витрин со старинными музыкальными инструментами Вийт невольно замедлил шаг.

– Ты что! – зашипел на него Фирс. – Пошли!

– Посмотри, диджериду! – зашипел в свою очередь Ронислав Вакулович. – Австралийские аборигены играли на такой дудочке ещё до начала времён! Это единственный экземпляр во всей Европе!

Фирс стал подталкивать дедуктивиста.

– Потом! – настойчиво шептал он, поглядывая на Кутюка и Рымаря. – Вернёмся после дела! Идём!

Ему удалось сдвинуть Вийта с места, и тот, пусть и оглядываясь на заветную витрину, нехотя поплёлся дальше.

Они прошли через ворота из шумеро-аккадских чудовищ с телом быка, орлиными крыльями и человеческой головой, открыли неприметную дверь в стене и оказались в боковом коридоре, освещённом лишь газовыми светильниками.

Тут уже и Вийт услышал леденящие кровь звуки. Будто струи времени вырывались из топок тысячелетий… Или стенал от зубной боли крепкий зрелый мужчина.

У двери, из-за которой доносился вой, переминалась с ноги на ногу барышня в казённого вида тёмно-коричневом платье в пол.

– Франсуаза Понмаре, – кивнул на девушку Кутюк. – Она в музее секретарь – научные статьи да письма напечатать, чай подать, почту разнести…

– Воет, мычит и кричит, – пробормотала девица. Говорила она с милым французским акцентом.

Вийт с присущим ему человеколюбием мягко положил руку на плечо барышни, лишь случайно коснувшись пальцами её щеки у прикрытого длинными каштановыми локонами ушка.

– Не бойся, дитя, помощь уже пришла! – проговорил он успокаивающе.

Девушка, конечно, была не намного младше Ронислава Вакуловича, но он ведь как-никак представлял здесь доблестную полицию!

– Чего это мне вдруг бояться! – проговорила Франсуаза. Она отодвинулась, высвобождаясь из-под руки сыщика. – В наш век прогресса, пара и железа женщины вполне способны сами управлять собственной жизнью! Свободно и неограниченно!

Вийт оторопел и невольно отступил от барышни на шаг.

– Вы социалистка? – пробормотал он. – Или из луддитов?

– А вы ретроградист? – ответствовала барышня. Акцент её несколько усилился. – Или из партии бояр-традиционалистов? Нас, кстати, не представили.

– Это сыскной надзиратель Вийт, – тут же отозвался Кутюк. – Тот самый!

– Для вас просто Ронислав, – галантно поклонился сыщик.

– «Сыскной надзиратель»? – пробормотала барышня. – Что есть «сыскной надзиратель»?

– Inspecteur de police criminelle¹⁸, – отозвался Фирс, выходя из-за спин. – А я Татион Ренеевич Фирс, истопник природных князей Лодимирских и их младшей ветви в лице барона фон Вийт. Je suis heureux de vous rencontrer¹⁹.

– Francais²⁰? – удивилась Франсуаза.

– Non, je suis d'esol'e²¹, – покачал головой Фирс. – Мой батюшка, Реней Тодосович Фирс, уроженец здешних мест, был вольным слушателем в Володимирском университете и преуспел, осмелюсь сказать, во многих науках и языках. Ввиду отсутствия средств он был вынужден оставить учёбу, но по счастью князь Лодимирский нанял его на службу в качестве помощника гувернёра для сына, ныне monsieur inspecteur²²…

Под пристальными взглядами двух молодых мужчин Франсуаза зарделась.

– Вы позволите вернуться к расследованию, господин Фирс? – ревниво воскликнул Вийт, оттирая от барышни слугу.

Девица смутилась ещё больше. Истопник отвернулся.

– Ну да, – вступил в разговор Кутюк, откашливаясь. – Ну да… Это кабинет профессора Гольштанского, – он указал на дверь, откуда доносились жуткие звуки. – За господином учёным, кстати, уже послали. Замок заперт, изнутри торчит ключ. Я осмотрел окна с улицы – они закрыты на внутренние шпингалеты. Шторы плотно задёрнуты, ничего не разглядеть. В кабинете нет камина и дымохода, отопление зимой осуществляется паром. Система, конечно, по случаю летнего времени отключена, это не она издаёт звуки.

– Вот как! – пробормотал Вийт и повернул голову к девушке: – Мадам Понмаре, происшествие обнаружено вами?

– Мадемуазель, – поправила та его. – Не мадам.

– Простите, мадемуазель…

– Но у меня есть жених! – вздёрнула подбородок Франсуаза. – И я его люблю. Да-да, господа! В наше время невиданных технических свершений честная девица вполне может признаться, что любит мужчину ещё до того, как вступит с ним в буржуазный брак!

Эпатированные Вийт и Фирс переглянулись.

– Я всегда являюсь на службу к восьми утра, – продолжала барышня, поняв, что её эскапада останется без ответа. – К приходу господ учёных я должна согреть бак с водой для чая, намолоть свежий кофе и разнести по кабинетам утреннюю почту. Когда я вошла в этот коридор, то услышала… – девица оглянулась на дверь, – услышала это…

– Ночные сторожа обычно не бывают в этой части здания, тут нет ценностей, – продолжил Кутюк.

Рымарь согласно затряс головой, но ничего, кроме «Воет», не произнёс.

– Пока девица Понмаре с криком не прибежала на пост, о происшествии известно не было.